Игры с богами

Ну и судя по надкушенному айеми в руке, это было последнее, что смогла осилить девочка. То ли у неё в животе больше места не осталось, то ли просто устала. Да и стоящая рядом служанка с мягкой салфеткой уже скучать начала. Вытирать некого.

Увидев брата, малая несколько оживилась, отбросила мягкий айеми на поднос и попыталась соскочить с кресла.

– Постой, постой! – остановил её Труммер. – Вначале я тебя ещё разок взбодрю, – и отдал в одно касание чуть ли не всю силу, что у него была. И сам же констатировал чуточку позже: – О! Теперь выглядишь свежее. А то нам так далеко и долго добираться… Давай я тебе помогу!

Управляющего уже рядом не было, но зато некто из его ближайших помощников, видя, что поощер собирается уходить, тут же передал распоряжение властелина:

– Дэм Надариэль приказал перед уходом явиться к нему в рабочий кабинет. Вас проводят.

А’перв сам прекрасно знал дорогу, но раз проводят, чего спорить? Подхватил сестру на руки, да и двинулся за чинно вышагивающим чиновником. Кажется, у этого типа спеси было раз в десять больше, чем у старого Айзеля Франчука. Но не простому парню анализировать поступки и действия вышестоящего, тем более временного, начальства.

Правда, по пути вдруг резко прорезалось детское любопытство, и Поль даже пожалел, что прогнал усталость из тела и сознания Ласки. Лучше бы она спала, а не задавала полярные, никак не вяжущиеся друг с другом вопросы:

– А Надариэль здесь главный колдун?

– Да что ты! Так вообще на дэма думать нельзя. Он властелин, один из сорока двух, обладающих всем ДОМОМ…

– А наш дом далеко?

– Ну да, я же тебе говорил: долго будем добираться. Зато на поезде покатаешься. Знаешь, что это такое?

– Это такие птицы большие, я видела, они над морем летали! И у тебя такая есть?

– Нет, это совсем другое…

– А у нас с тобой дом возле моря?

– Можно и так сказать. Но там море из фруктовых деревьев.

– Деревья? – скривила личико малышка. – Давай у моря останемся? Или здесь, у Надариэля, поживём. Тебе же здесь тоже нравится?

– Ну ещё бы не нравилось. Но ты понимаешь, каждый должен жить только в своём доме, на который он заработал или который он построил.

– Жаль!.. Я бы хотела потрогать руками море… А почему на небе было два солнца?

– Потому что здесь нет тёмной ночи. В полдень здесь в небе три солнца, а во время большого сна – только одно.

– Три? – поразилась девочка. И сделала вполне логичный вывод: – Так тут днём страшная жара?

– Нет, здесь жары не бывает. Порой даже в меру прохладно, иногда и холодно. Особенно когда дождевые тучи запускаются ежедневно.

– Запускаются? Это как?

Хорошо, что пришли к кабинету и поток вопросов прервался. Но Труммер уже озадаченно покусывал губы:

«Если не отыщу няню немедленно, мне мало не покажется от всех этих «почему?» да «как?». Да и в школу её следует отдать пораньше, желательно… вчера!»

Бенджамин занимался прежней работой – возился со шкатулками. Точнее говоря, с их чудесным содержимым. Что интересно, взглянув на трофеи из мира драйдов, Ласка ясно дала понять, что видит такое впервые:

– Ух ты! Какие красивые! А они живые? – и ладошки потянула. И из рук брата начала резво вырываться. Пришлось ему, смущаясь под строгим взглядом Прогрессора, поставить сестру на пол, нагнуться к ней и приглушенно прошипеть:

– Здесь ничего нельзя трогать! Запомни: ничего!

– Но это же игрушки! – смешно нахмурилась девочка. – Раз с ними такой старый дядька играется, то почему мне нельзя?

Беда! Трагедия! Один из самых главных постулатов ДОМА гласил: никогда нельзя упоминать о возрасте дэмов! Даже если тех нет поблизости. Это вдалбливали детям, когда те находились ещё в утробе матери. Властелины всегда оставались молоды, подтянуты, не отягощали себя чрезмерными мускулами. Те, что женского рода, выглядели от двадцати и до тридцати. Мужского рода – эти пределы поднимали на пять лет выше.

Ну и в истории имелось немало примеров, когда безжалостно уничтожались все, кто осмеливался рассуждать о солидном возрасте дэмов. Порой целые семьи исчезали, иногда и целые посёлки оставались словно вымершими, и всё по одной, но весьма печальной причине: там нарушили негласный запрет, решив порассуждать на тему «Сколько же нашим властителям лет на самом деле?».

Последние сутки оказались для Поля невероятно насыщенными по эмоциям, обстоятельствам, событиям и впечатлениям. И у каждого человека есть какой-то предел, за которым он начинает вести себя неадекватно. Но когда и такое поведение иссякает, дальше фантазия перестаёт работать вообще. Наверное, поэтому Поль впал в какой-то умственный ступор. Просто стоял и не знал, что сказать, что сделать и даже что подумать. Уже потом, гораздо позже, он укорял себя за такое недостойное поведение. Следовало объяснить, взять вину сестры на себя…

Хотя Надариэль и сам прекрасно знал, понимал, что к чему. Ну как может человек из иного мира, только десять минут как начавший говорить, да ещё и ребёнок, знать местные законы? Да никак!

Но всё равно Бенджамин продемонстрировал свою сердитость и присущую всем дэмам злобу. Он присел напротив замершего ребёнка и ровным голосом спросил: