Игры с темным прошлым

– Такая, – охотно согласилась я, потому как твердо знала, что до сих пор ничего не соображаю, что живу, как дышу, отдавшись своей страсти, и чувствовала при этом, особенно когда рядом была Оля, вину. – Но она не такая. Ее постель была разворочена, не убрана, понимаешь, на Валю это не похоже… Все вещи на месте. И паспорт на столе. А сейф вскрыт или просто открыт, я точно не знаю, и пустой…

– Слишком мало времени прошло, чтобы волноваться, – ответила Ольга. Она стояла передо мной уже в дверях такая нарядная, во всем ярко-синем, просто-таки искрящаяся чистотой, свежестью и была похожа на цветущую у меня на подоконнике фиалку. И следа не осталось от той Оли, что плакала у меня не так давно на плече и размазывала слезы по щекам мягким кашемировым шарфом. Как же быстро она умеет брать себя в руки. И я – в пижаме, растрепанная, со слипающимися от усталости, бессонницы и слез веками.

– Может, ты его мало любила? – Эти слова выскочили помимо моей воли. Я не знаю, кто их произнес вместо меня, но сказаны они были моим голосом.

– Я? Я мало его любила? С чего ты взяла, и что ты вообще можешь знать о наших отношениях? – Оля нахмурила свои аккуратно выщипанные брови и сразу же, как в детстве, надула губки.

– Оль, не обращай внимания на слабоумную, – посоветовала я, шлепнув себя по губам пальцами, словно раскаиваясь в сказанном. Ведь я так не думала, кто тянул меня за язык?

– Ладно, Машка, пока. – Она великодушно чмокнула меня в щеку в знак прощения и ушла. А я осталась – ждать звонка.

3

Я видела ее вчера вечером, когда возвращалась с моря домой. Домом для меня на время стала чудесная белая вилла с оранжевой черепичной крышей, миниатюрными колоннами и тремя мраморными широкими ступеньками, на каждой из которых, с двух сторон, стояли кадки с некогда, вероятно, пышными, но сейчас, в ноябре, словно подмороженными тропическими растениями. Внутренний дворик наподобие испанского патио, выложенный мраморной плиткой, своим видом напоминавшей срезы свежего розоватого сала, был усыпан бордовыми и алыми листьями винограда – холод словно воспламеняет их. В воздухе пахло дымом из печных труб: в Созополе, городке на самом юге Болгарии, куда занесло меня желание избавиться от заикания, а заодно и от комплексов, все местные жители топят свои дома дровами. И начиная с октября с утра и до позднего вечера то тут, то там визжат электропилы – это пришлые цыгане, черноглазые, неприветливые, заросшие густейшей шевелюрой и одетые в потрепанные джинсы и толстые свитера, пилят и укладывают аккуратными стопками дрова… Я поднималась к улице Вихрен, на самую высокую улицу нового города, и куталась в мамин кашемировый шарф, надетый поверх куртки, и ветер с моря, прохладный и влажный, трепал мои длинные волосы. По дороге я купила пакетик с виноградом и думала только о том, как приду сейчас в свою тихую и уютную комнату, разожгу камин, сяду в кресло… Нет, сначала помою виноград и съем немного, а потом уже буду возиться с камином… Словом, я шла и думала о таких вот простых и милых вещах, как вдруг увидела Валентину. Она, не в пример мне, была одета легко, совсем как тогда, когда я видела ее последний раз: в голубом платье и вязаной белой кофте. Она шла мне навстречу по противоположной стороне улицы и улыбалась. Я чуть не сошла с ума! Даже остановилась, чтобы получше рассмотреть ее. Но она прошла мимо, не взглянув в мою сторону. Я медленно повернула голову, чтобы посмотреть ей вслед, а если решусь, то и окликнуть ее, но она уже исчезла. Возможно, завернула за угол узкой улочки Мусала или спустилась к старому городу. Показалось, подумала я и двинулась снова в гору, к себе на Вихрен. Но не успела я пройти и двух шагов, как опять увидела ее – она снова шла мне навстречу, на ней были все то же голубое платье и белая вязаная кофта, только теперь она шла не по левой стороне улицы, а по правой – то есть она должна была пройти всего в сантиметре от меня, если не сквозь меня… У меня волосы на голове зашевелились! Она шла словно слепая, нет, она не вытянула вперед руки, как ходят слепые, у которых отняли палку, нет, но я чувствовала, что она идет и ничего не видит вокруг себя. Тем более меня, человека из другой жизни. Что она делает в Созополе? Как она здесь оказалась? Неужели существуют такие вот дичайшие совпадения? Я понимаю еще, если бы встретила Валю в этом чудесном городе при других обстоятельствах, то есть если бы я не знала эту жуткую историю ее исчезновения. Но ведь все говорили о том, что ее нет в живых. Все сюжеты о потере памяти всегда казались мне надуманными, я не могла представить себе, что у Валентины амнезия и ее, как овцу на заклание, привезли в другой город, в другую страну, в другую жизнь.