Игры скучающих купидонов

— Хорошо, что ты не скрыла, как Никита к тебе относится, иначе не получилось бы, — Галка вздохнула. Ее тоже можно понять. — Короче, я ему сказала, что ты нечаянно продала Замкову-младшему не то лекарство и теперь умираешь от страха и не знаешь, как поступить. Я выложила, что о новом снотворном нет никаких сведений, и ты ужасно боишься, а вдруг это наркотик. Никита сразу поверил. «Чем я могу помочь?» — спросил он. «Кит, миленький, — проскулила я, — у тебя столько знакомых в Москве! Найди кого-нибудь приближенного к семье Замковых, чтобы мы могли убедиться, что с Павлом Алексеевичем все хорошо».

— И нашел?

— Строители — дружная семья. Кто-то где-то строил, кто-то что-то слышал, и вот тебе номер телефона подруги Нинель. Таких еще называют заклятыми. Стоит перейти им дорогу, и они обязательно отомстят.

— Как я понимаю, Нинель пошла на красный свет?

— Совершенно верно. Тот, кто дал мне номер телефона еще не знал, что Иудушка перешла в разряд бывших подруг. Мне пришлось поклясться жизнью, что я никогда не раскрою источник информации. А еще я пообещала подарить ей сервиз на двенадцать персон, который стоит где-то у тебя. Такой, в японском стиле. С пагодами и веточками бамбука. Похожий я продала Замковым. Зависть — великое дело.

— Да, с пагодами у меня, — я покосилась на балкон, где в шкафу обосновались Галкины поделки. В ее духе забирать подаренные вещи. Но мне не жалко, Романова еще наваяет дюжину таких сервизов.

— Мы встречались с ней сегодня. Можно я не буду называть ее длинно «Иудушка»? Пусть будет Ида.

— Пусть будет, — милостиво согласилась я. — Так ты что, в Москву смоталась?

— Да, только что вернулась. Но у меня же был повод. Заодно эскизы показала. Готовься услышать невероятную историю любви Замкова-младшего, закончившуюся побегом наследного принца из отчего дома, — замогильным голосом произнесла Галка, и я забыла обо всем на свете.

Конечно, мой слух, а чуть позже и сердце скребнуло выражение «невероятная история любви Замкова-младшего». На просторах интернета фотографий моего Чудовища оказалось слишком мало, а разоблачительных, читай скандальных, статей и вовсе не нашлось. Ни в одном из пабликов он зарегистрирован не был, instagram не вел. В отличие от мачехи и ее младшей сестры. Но и там я видела лишь наряды да доказательства небедной жизни семьи Замковых.

— Ида и Нинель учились в одном институте, думаю, в текстильном. Не знаю точно, но Ида упоминала, что студентками они ходили в платьях, сшитых по собственным эскизам. Получалось не хуже брендовых. Девочки не из богатых семей, но с огромным стремлением выйти в большой космос. Ида первая познакомилась с Павлом. Намечался красивый любовный роман, но она имела глупость привести его на вечеринку, где была Нинель, откуда в итоге ушла в слезах. Подруга сделала все, чтобы заполучить себе такого самца.

— Она называет его самцом? — я скривила лицо. Вот так история! Мачеха была когда-то возлюбленной моего Чудовища? Неожиданный поворот. И вполне объяснима нелюбовь к блондинкам. — А сколько Нинель лет?

— Она всего-то на три года старше нас и на те же три года младше Павла.

Чудищу тридцатник? А ведет себя как детсадовец: играет в королей и индейцев. Надо бы в доктора с ним поиграть.

Дальнейший рассказ мне тоже не понравился. Я словно воочию видела, как Нинель обложила Чудище красными флажками и целилась в него из ружья. Но выстрелы оказались холостыми: Чудище не захотело надеть на ее руку обручальное кольцо, где бриллиант должен быть как минимум величиной с пулю, произнеся извечную мужскую отговорку: «Я люблю тебя, ты меня. Разве нам плохо? Давай не будем торопиться?».

Он не понимал, что Нинель плохо. Статус подруги не сулил того, что мог дать статус жены. И детей она планировала. Исподтишка.

«Дитем», хоть и великовозрастным, неожиданно стал сам Павел.

Нинель часто приходила поплакать на плече у будущего свекра, жалуясь на свою женскую долю. Утешая, свекор разглядел не одну, а сразу две доли, которые так славно подрагивали при каждом всхлипе в декольтированном вырезе обтягивающего платья Нинель. И чем чаще несчастная плакала, тем чаще Замкову-старшему хотелось тряхнуть стариной. Однажды он так ею тряхнул, что мама Павла получила развод и переехала жить за границу, а новая хозяйка обосновалась в недавно построенном «родовом гнезде». Собираться долго ей не пришлось: она просто перешагнула из одной половины особняка, что на правах собственника занимал Павел, на вторую, родительскую. Этот переход завершил трансформацию Нинель: любовница стала мачехой.

Павел, не желая признавать поражение и съезжать с поджатым хвостом куда-то на квартиру, объявил свою часть дома суверенным государством и провел четкую границу, за которую заступать не смели ни предатель, ни предательница.

Нинель посчитала подобный демарш призывом к войне и развернула ответные боевые действия.