Игры скучающих купидонов

Пересмешники сверяли полученное «обмундирование и предметы обихода» со списком, который наверняка составили заранее. Что и говорить, профессионалы.

— Зачем вы подкатили BMW? — зайдя за стеллажи, удивился пересмешник, представившийся кладовщикам как Проф. На стартовой площадке стояла, на взгляд кота, отличная машина. Чего этих надменных ангелов не устраивает? — Нет-нет! Я кровью по белому написал — красные «Жигули». Мы не должны выделяться. Все тихо и скромно.

— Красный в людском мире совсем не скромный цвет, — вставил свое Афлорий.

— Может такое случиться, что станет жизненно необходимо, чтобы наша машина запомнилась. Но только не своей стоимостью. Деньгами «там» никого не удивишь.

— А это что?! — воскликнул Афлорий, когда перед ним открыли дверку переноски для кошек.

— Так нужно. Я не хочу носить на руках шестикилограммового кота.

— Но я же никуда не убегу, буду тереться у ваших ног! — стажер нахождение в клетке считал унизительным.

— Вот еще одна причина, почему нам нужна переноска, — Ассис поморщился, словно трущийся о ноги кот — верх не гигиеничности. Его мимика сильно задела Афлория, привыкшего быть самым лучшим, самым умным и самым модным. — И подбери себе какое-нибудь кошачье имя…

— А чем вас Афлорий не устраивает? — возмутился стажер. Шерсть на его загривке встала дыбом.

— Если ты будешь выкобениваться, мы сами дадим тебе кличку. Будешь просто Васькой.

— Лямур. Хочу быть Лямуром. Это имя будет мне греть сердце.

— Полезай в переноску, Лямур. Пора, — вместо Профа рядом с Ассисом стояла милая старушка с ридикюлем в руках. Когда дверца за стажером закрылась, второй пересмешник тоже превратился в пожилую женщину. Его карие глаза закрывала шапочка с вуалью.

— Тоже мне, модники, — прошипел уязвленный купидон.

Глава 2. Операция… (такой буквы в человеческом алфавите нет)

Я не верю в неудачи. Нет никакой неудачи,

если вы получили наслаждение в процессе.

Опра Уинфри

В доме, в торце которого находилась аптека «Пилюля», в трехкомнатной квартире на втором этаже шло важное совещание. Лица и морды присутствующих были серьезны.

Трое — две пожилые женщины и кот, сидели за круглым столом с разложенными на нем документами, схемами и фотоматериалами.

Сероглазая старушка с кукольным личиком, она же Вера Романовна, она же пересмешник Проф, внимательно изучала личное дело преподавателя кафедры «Высшей математики» Бойко Алексея Харитоновича.

— Так, у объекта за шесть лет ничего не изменилось: официальной жены нет…

— Гражданской тоже! — преданно глядя в глаза старшему пересмешнику, торопливо добавил Лямур. — Впрочем, как и постоянной девушки.

Коту, чтобы быть наравне со всеми, пришлось встать на задние лапы, передними же упереться в стол. Попавшийся под когти снимок ясного лика преподавателя скользил, и Лямуру все время приходилось подтягивать его к себе, отчего край фотографии основательно истрепался.

— А не постоянная девушка есть? — требовательно спросила Надежда Романовна. Кот сжался под ее темным взглядом. «Вот почему об ноги Профа хочется тереться и мурлыкать, а к Ассису даже подойти боязно?»

— Учебный год только начался, — промямлил кот, не желая говорить правду, — в дополнительных занятиях никто из студентов не нуждается.

То, что Афлорий выбрал в качестве прикрытия шкуру кота — было одновременно хорошо и плохо. Хорошо — потому что никто не заподозрил бы в подслушивании и подглядывании шныряющего по крышам и подоконникам мурлыку; плохо — он был слишком большим, чтобы пробраться туда, куда хотелось. В этом случае ему бы стать хомячком или мышкой, легко протискивающей свое тело в любую щель, но стажер Афлорий с первых слов, сказанных ему пересмешником, понял — Проф до ужаса боится мелких тварей. Странно, конечно, но всякое бывает. Обижать ангела, к которому чувствовалась необъяснимая симпатия, не хотелось. Совсем другое дело Ассис. Вроде и не говорил ничего неприятного, но шестым чувством кот понимал, что друзьями им не быть. Вот и сейчас остроносая Надежда Романовна посмотрела так внимательно, словно желала узреть, какого размера мозги у кота.

Эх, если бы не стремление как можно быстрее отбыть наказание и вернуть себе гордое звание стрелочника, Афлорий сто раз подумал бы, прежде чем соединять судьбы Жени Ключовой и БАХа. Да, с помощью «Любарума» ангелам наверняка удастся влюбить людей друг в друга, и Евгения утратит грустные сексуальные воспоминания, но что будет с ней потом? Излечит ли чудодейственный напиток Алексея Харитоновича? Будет ли любвеобильный преподаватель верен своей избраннице до конца или через год — другой вновь выйдет на охоту? Не секрет, что многие мужчины и женщины иногда начисто утрачивают чувства друг к другу, и никакой купидон не в силах предотвратить их развод. А тут у Бойко такой соблазн.

Лямур скривил морду. Как выбросить из памяти тот день, когда БАХ целовался в своем кабинете со старшекурсницей, а ночью к нему домой пришла студентка из параллельного потока? И что они вытворяли в постели? Не было бы на теле растительности, Афлорий покраснел бы до кончиков ушей.