Игры сознания

Непроглядная чернильная тьма…Только шелест шагов и тяжелое дыхание побратимов впереди. Догнать их не удавалась. Впереди вспыхнули круглые красные огни. Как стопсигналы на светофоре. Глаза! Бля буду, глаза! Красные, в темноте. Значит боятся света! Рука сама нащупала фонарик. Ярким лучом полоснул по этим ебаным зенкам. Раздался визг циркулярной пилы. Глаза потухли. В свете фонаря картина маслом: побратимы стоят как обдолбанные перед широко раскрытой пастью огромного цветка. С лепестков этого чудовища капала тягучая слизь. Усики по краям лепестков слегка подрагивали. Эх, сейчас бы гранату! Да хоть свето-шумовую! Приятная тяжесть обрадовала ладонь…Не раздумывая, швырнул световуху прямо в глотку цветка мутанта. Лепестки схлопнулись. Где — то глубоко внизу раздался хлопок, из — под лепестков выплеснулся свет…глаза потухли. Побратимы очухались и тупо смотрели на тушку цветка. Она оплывала вонючей слизью. Скоро уже не было и следа гигантской мухоловки. Я осел на пол. Обнял своих собак. Какую еще шнягу приготовит нам этот «город золотой»? Побратимы столпились рядом.

— Что это было? — прогудел тролль — Мы не могли сопротивляться.

— А хуй его знает — устало ответил я. — Но вы шли как привязанные к этой пасти. На меня почему-то не подействовало.

— Это потому, что ты иной, Странник. На тебя силы этого мира не действуют. Ты мог бы спокойно уйти. — Морф Седрик задумчиво смотрел на меня.

— Еще одно твое слово и я буду звать тебя Педрик! — сил злиться на него не было — Мы побратимы. Цена нашей клятвы — жизнь!

Из стены выплыл призрак лысого мужика, одетого во что-то напоминающее гидрокостюм. Я прикрыл ладонью глаза — вроде ничего такого не курил…

Мужик произнес: — Все испытания пройдены. Достойны. Идите за мной.

Он подплыл к другой стене и прикоснулся к сенсорной панели. Сенсорная панель?! Глюки…кругом одни глюки…С шорохом отъехала массивная дверь.

— Пошли, ребята — обратился я к побратимам — может быть здесь нам что-то объяснят.

— Объяснят, объяснят — шелестел призрак — только сможете ли понять. Сколько уж было вас таких.

— Заткнись — вяло ответил я — только сначала дай помыться и пожрать.

— Все будет. Проходите скорее. Мне тяжело держать шлюз — призрак колыхался и искрил.

Да это голограмма! Побратимы озирались по сторонам. Морф глухо ворчал, что мол, такое он уже видел и не надо бояться.

Помещение, в которое мы вошли, очень напоминало приемный покой кардиоцентра (мне там делали операцию на сердце). Белые стены, белые диваны, белые двери. Белая тоска отчаянья и надежды… Голограмма стабилизировалась.

Над одной дверью зажегся зеленый огонек. Механический голос изрек: «Можно входить. Одежду оставьте в тамбуре». Ну что ж, придется подать пример. Зашел, разделся. Тот же голос: «Встаньте в круг, закройте глаза».

Исполнил указание. Зажужжало…По телу прошелся легкий холодок… «Выходите». Вышел. На скамейке лежал такой же «гидрокостюм» как у призрака-голограммы. Моих вещей не было.

— Э-э-э, где мои шмутки? — возмутился от всей души. — Мне мой камуфляж дорог!

Из динамика донеслось: «Получите после обработки». Когда вышел из кабины, встретил обалдевшие взгляды побратимов. Помахал рукой — мол все в порядке.

— Давай, братва по очереди. Не тупите. Может еще и поесть дадут.

Братва резво выпихнула из своих рядов гнома. Когда он вышел, послышались сдержанные смешки. Еще бы! Короткие толстые ноги, широченные плечи и брюшко, обтянутое костюмчиком смотрелось комично. Гном зыркнул глазищами, дернул себя за бороду и невнятно заворчал на гномьем. Судя по интонации — что-то матерное!

Когда все прошли процедуру, наша группа напоминала толпу клоунов. Костюмы были разного цвета, облегали как вторая кожа, выявляя все признаки и рельефы. Кроме того, волосы наэлектризовались и стояли нимбом вокруг голов, а бороды друида с гномом торчали веером! Мрак, да и только! Хорошо, что у меня бородка аккуратная и не длинная.

Из стены выдвинулась штанга, на которой висели халаты (или что- то похожее на них). Мы бойко разобрали это нечто и прикрылись.

«Руководитель группы, возьмите нанификатор и обработайте животных! При включении красного сигнала, животные будут уничтожены, как несущие опасность!» — бубнил голос.

Я метнулся к кабине. Возле нее на панели мигал зеленый огонек. Нажал на панель, она откинулась. Внутри лежал предмет, похожий на пистолет. К миганию огонька присоединился противный писк. Схватил этот предмет, навел на собак — из дула вырвалась волна фиолетового света. Шерсть на собаках встала дыбом, очистилась от грязи и заблестела. Фух, успел! А ни хуя! Голос стал на октаву выше: «Не обработано еще одно животное. Приступаю к протоколу уничтожения». О чем это он? Летучая мышь зависла прямо напротив нанификатора и истерически завизжала: — Странник, давай! Он принял меня за животное!

Фиолетовая волна прошлась по морфу.

«Обработаны все живые существа. Протокол уничтожения отменен». Гнусная мразь, откуда ты вещаешь? Так бы и ёбнул тебя!

Глава 26. Вся правда жизни