Игры третьего рода

Согласие милостиво дали, и никто ему не препятствовал покинуть зал. Служанка проводила Петра до ворот, откуда он и помахал рукой стоявшему неподалёку бронетранспортёру. Вокруг машины на некотором отдалении толпились группки зевак, по-прежнему почти все женщины. Вдоль дороги, ведущей к поместью, отсекая БТР от жителей, выстроился небольшой отряд в доспехах с саблями и копьями.

Основное местное светило по-прежнему находилось высоко на привычно голубом небе, но уже миновало зенит.

– Ну, как там? – поинтересовался Альтшуллер, распахивая боковой люк.

– Всё нормально пока, вполне гостеприимно. Умора – мужчины у них, как граждане второго сорта, едят за отдельным столом! Вы идите, Семён Ефимович, вместе с Фёдором – командир дал добро, дабы не терять времени. Посмотрите на жизнь амазонок вблизи.

– Один тут останешься? – спросил Исмагилов.

Домашников кивнул, криво усмехаясь:

– Запрусь, как в крепости, и буду держаться до последнего патрона, если что. Напомните майору, чтобы о воде договорился, а то мы насчёт этого пока ни слова не нарисовали. Я жду два часа – так же, как условливались. Пусть потом кто-то выйдет и скажет, что всё в порядке. А то я жду ещё пять минут – и делаю контрольный выстрел. Пока просто в воздух, а не в голову.

– Вояка! – не зло пошутил Исмагилов, выбираясь из БТРа.

Оказалось, что провести два часа не за столом, впитывая массу новых впечатлений, а в закрытой коробке БТРа – две большие разницы. Пётр маялся, переходил от бойницы к бойнице, периодически высовывался из верхних люков, поочерёдно смотрел во все приборы наблюдения и вертел башней из стороны в сторону к явному восторгу стоявших поодаль «барышень».

Внутри нагретого корпуса стояла духота. Домашников несколько раз цедил тёплую застоявшуюся воду из фляжки и почти с тоской вспоминал прохладное вино амазонок, которого он из опасения выпил так немного.

Прошло два часа, но никто не показывался. Солнце начало заметно клониться к закату. Пётр подождал пять минут, не зная как быть, ещё пять – хотел уже сделать предупредительный выстрел, как в воротах замаячил Исмагилов в сопровождении одной из служанок.

Фёдор подходил к машине, усмехаясь и качая головой.

– Ты чего развеселился? – поинтересовался инженер.

– Умора настоящая! Пойдёшь туда ещё?… Мне, например, надоело. Ну, честное слово, ерунда собачья: наблюдать, как мужики, словно шавки, едят в сторонке! Удивляюсь, как они этих баб на место не поставят?

– Тут же многовековая культура, Федя! – наставительно сказал Домашников. – И это тебя уж так развеселило?

– Да нет, это меня как раз разозлило. Ну и там с майором приключилась история… Щекотливая, так сказать!

– Не понял? – слегка насторожился Пётр, понимая, что если бы случилось нечто нехорошее, то Исмагилов бы не смеялся.

– Они сидели, сидели, эти бабы, а потом выпили ещё, и та старая, как её…

– Нерван-ола, кажется, – подсказал Домашников.

– Ну да, вроде она, – кивнул водитель, – начала что-то втолковывать Александру Яковлевичу. Мы долго не понимали, а потом выяснилось, что она буквально требовала, чтобы он трахнулся с этой, которая не беременная, которая к нам с отрядом первая явилась…

– С Оларой?! – машинально переспросил Пётр, выпучив глаза.

– Ну да! Представляешь?

– И что?

– Майор офонарел, конечно, но, похоже, у этих девок ситуация такая, что мужик отказать не может. В общем, у нас там ситуация даже стала как бы накаляться. Но Альтшуллер – дипломат, блин: сразу прорубил, что может конфликт назреть, и тоже стал уговаривать командира. И представляешь – уговорил!

– М-да, я лично не завидую Гончарову, – искренне сказал Домашников, посмотрев на фигурки воительниц, шеренгой стоявших поодаль.

– Вот-вот, – усмехнулся Исмагилов, сворачивая самокрутку. – Честное слово, в первый раз в жизни мне полегчало, что бабы не меня выбрали. Я ещё не настолько оголодал.

– Я тебя понимаю. – Домашников тоже не смог скрыть усмешку.

– Вот майор там сейчас и отдувается.

– Думаешь, отдувается?

– Уверен! Майор – молоток мужик, имеет чувство долга. Семён Ефимович ему совершенно серьёзно втолковывал про недопустимость конфликта.

– А что же Альтшуллер? Свечку держит? – пробормотал Пётр, ухмыляясь.

Фёдор хихикнул:

– Сидит, что-то объясняет старой ведьме, какие-то рисунки рисует.

– Не боится, что и его захотят попользовать?

– Видимо, не боится, – заржал Исмагилов.

Домашников прищурился на солнце.

– Они, наверное, думают, что могут забеременеть от мужчин из иного мира, – сказал он. – От хорошего самца-производителя.

– А что, на самом деле не смогут? – поинтересовался Исмагилов, сплёвывая в открытый люк, и ни к селу ни к городу констатировал: – Вино у них хорошее…

– Ты много выпил? – насторожился Пётр вместо ответа на первый вопрос.

– Нет, – покачал головой Фёдор. – Всего один стакан.

– Смотри, чтобы не было последствий – там стаканы на пол-литра где-то.

– Так ты всё-таки как считаешь, – вернулся к интересной теме водитель, – могут они тут от нас забеременеть или не могут?