Иисус. Человек, ставший богом

Однако спустя несколько лет Пилат вел себя уже совершенно по-другому. Он решил построить акведук длиной пятьдесят километров, чтобы транспортировать воду из Вифлеема в Иерусалим. Поскольку речь шла об общественном сооружении, представлявшем интерес для всех, он посчитал себя вправе воспользоваться казной Храма, деньгами, считавшимися корваном, то есть пожертвованием Богу. В один из визитов Пилата в Иерусалим его дворец окружила толпа иудеев и стала кричать на него. На сей раз он не сдался. Он приказал солдатам принять вид местных жителей и проникнуть в толпу, используя для наказания мятежников не мечи, а палки. По словам Иосифа Флавия, тогда погибло много людей: одни скончались от полученных травм, другие были раздавлены, пытаясь убежать[944]

. События 36 года оказались гораздо более жестокими. Один самарянский пророк призвал весь иудейский народ подняться на гору Геризим, чтобы показать им то место, куда Моисей поместил священные сосуды. Пилат, настороженный его фанатизмом, захотел помешать ему с помощью своей кавалерии и пехоты. В кровавом столкновении часть самарян погибла, многих взяли в плен, а их предводители были казнены[945]. Это было последнее вмешательство со стороны Пилата. Виттелий, легат в Сирии, услышал жалобы самарян, приказал префекту вернуться в Рим и отчитаться в своих действиях перед императором. Пилат окончил свои дни в изгнании в Галлии (Вьенна). Возможно, он и не был таким кровожадным и порочным, каким описывает его Филон Александрийский, но он точно был тем правителем, который не стеснялся прибегать к жестким и непреклонным мерам для разрешения конфликтов.

По приезде в Иудею Пилат познакомился с Каиафой, назначенным на пост первосвященника предыдущим префектом Валерием Гратом. Пилат утвердил его на занимаемом поприще и поддерживал Каиафу до тех пор, пока в 36–37 годах они оба не были смещены со своих должностей. Похоже, он нашел в Каиафе верного союзника, умевшего поддержать его или, по крайней мере, не выступать против него в критических ситуациях, когда поведение Пилата вызывало народные волнения[946]

. Неудивительно, что исследователи все чаще предполагают, что Каиафа и Пилат хорошо понимали друг друга и могли выступить «пособниками» в решении вопроса об Иисусе, вставшего перед ними обоими.

Что же произошло в действительности? Евангелия вряд ли могут дать абсолютно точную картину суда у Пилата. Не это было целью повествования. Кроме того, непохоже, что в них содержится точное знание того, что произошло во дворце префекта[947]. Однако описанное в них совпадает с информацией из нехристианских источников. Именно Пилат огласил смертный приговор и приказал распять Иисуса; в значительной степени на его решение повлияло подстрекательство со стороны храмовых властей и членов влиятельных семей столицы. Самый достоверный исторический факт таков: Иисус был распят солдатами по приказу Пилата, но зачинщиком этой расправы был Каиафа, поддерживаемый представителями священнической аристократии Иерусалима[948]

.

Но происходил ли в действительности допрос перед лицом римского префекта? Пилат мог бы запросто расправиться с этим галилейским паломником, не прибегая к разнообразным формальностям. Стиль его поведения не отличался особой гуманностью. Так думают те, кого наивный характер повествования, стремление избежать обвинений в адрес Пилата и легендарный эпизод с Вараввой заставляют подозревать, что перед нами все же христианское произведение, а не исторический труд[949]. На самом деле такой крайний скептицизм неоправданн. Был он плох или не был, но все-таки процесс перед римским префектом действительно состоялся, и Пилат приговорил Иисуса к распятию на кресте, обвинив его в притязании на звание «иудейского Царя». В источниках содержится достаточно на это указаний, да и сама надпись, помещенная на кресте, это подтверждает[950]

.

Суд, по всей вероятности, происходил во дворце, где остановился Пилат, когда приехал в Иерусалим. Раннее утро. Следуя традиции римских высших должностных лиц, префект начинает вершить правосудие сразу после рассвета. Пилат восседает на трибуне, откуда он и выносит свои приговоры[951]. Этим утром многие преступники ожидают вердикта, который им вынесет представитель кесаря. Иисус предстает перед ним со связанными руками. Он еще один обвиняемый. Его привели сюда храмовые власти. Когда наступит его час, Пилат не ограничится подтверждением того расследования, которое уже провел Каиафа. Он не произносит exequatur, «казнить». Он сам хочет изучить этот случай. Хотя Иисуса привели к нему в качестве обвиняемого иудейскими властями, префект желает лично убедиться в том, что этот человек достоин смерти. Именно он вершит правосудие Империи.