Иисус. Человек, ставший богом

Кроме как Свидетеля, Евангелие от Иоанна представляет Иисуса как Спасителя, исполняющего и одновременно превосходящего все надежды человечества на спасение. С самого начала повествования ученики говорят, что нашли «Мессию», и Нафанаил признает Иисуса «Сыном Божиим»[1199]. Однако это лишь первое исповедание. Иисус говорит Нафанаилу: «Увидишь больше сего»[1200]. Иисус еще не полностью открывается нам, когда его личность называют одними традиционными титулами. Очень важно услышать, как Иисус определяет сам себя, когда произносит: «Я есмь». Вложенные в его уста образы позволяют нам увидеть всю спасительную силу Иисуса Христа, который, посланный Отцом, отвечает самым фундаментальным потребностям человеческого существования[1201]. Излагая эти образы, Евангелие, похоже, следует определенному порядку. Заявляя о себе как о «хлебе жизни», Иисус предлагает

идти за ним: «Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать»[1202]: люди ищут различные виды хлеба, чтобы утолить свой сильный голод; только в Иисусе находится хлеб жизни, который полностью их удовлетворит. Представляя себя как «свет миру», Иисус призывает следовать за ним: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни»[1203]

: человеческому существу необходим свет, чтобы не ошибаться на своем пути; только в Иисусе можно найти свет, который выведет к жизни. Кто действительно следует за ним, тот пересечет порог, ведущий в новую жизнь; именно поэтому Иисус называет себя «дверью»: «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется»[1204]: перед человеком открывается много дверей и дорог; и только если он проходит через Иисуса, он обретает свое спасение. И тогда он вступает в новое пространство существования, где он защищен и питаем Иисусом, предлагающим ему себя в качестве «доброго пастыря»: «Я есмь пастырь добрый… Я пришел для того, чтобы (овцы мои) имели жизнь и имели с избытком»[1205]: человек хрупок, беззащитен, он жертва плохих пастухов; только в Иисусе он находит «доброго пастыря», дающего ему жизнь, которой он так жаждет. В Иисусе, «добром пастыре», человеческое существо обретает воскресение и жизнь: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек»

[1206]: кто верит в Иисуса, у того есть жизнь, и не как будущая жизнь, а как существующая в настоящий момент реальность. В своей прощальной речи Иисус произносит еще два высказывания, которые в определенной степени обобщают и придают большую глубину его представлению о себе, связанную с Отцом. «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня»[1207]; Иисус, предлагая свою жизнь и свою истину, открывает нам путь к Отцу. После смерти и воскресения Иисуса, самым главным будет «пребывание» на этом пути, в этой истине и в этой жизни. Поэтому он говорит своим ученикам: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь»[1208]

. Ученики не должны забывать об этом: они должны пребывать в Иисусе, как виноградные лозы на винограднике. «Пребудьте во Мне… Пребудьте в любви Моей. Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви… Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас»[1209].

В поисках имени для Иисуса

Еще даже до того как были написаны евангельские тексты, замечательно излагающие жизнь Иисуса в свете пасхального опыта, в среде последователей Иисуса произошло выдающееся событие. Испытанное после его воскресения потрясение толкает их на поиски «имен» и «титулов», чтобы попытаться выразить «тайну», которую они ощущают в этом пророке, за которым они следовали по дорогам Галилеи. Какова его истинная сущность? Как они должны его называть? Какое имя им использовать, чтобы возвещать о нем? В семитском менталитете «имя» наделено исключительной значимостью. Это не просто любое внешнее обозначение, которое дают кому-то. «Имя» указывает на сущность личности, ее миссию, ее судьбу[1210].