Иисус и победа Бога

Иисус пришел в Иерусалим не просто проповедовать, но умереть. Швейцер был прав: Иисус верил, что Израиль ждут мессианские бедствия и что он должен взять их на себя. Думаю, Иисус пришел к этой мысли гораздо раньше, чем полагал Швейцер (Швейцер считал, что она появилась у Иисуса относительно поздно, будучи корректировкой первоначального видения). Однако это не так существенно. Существенно другое: в Храме и на Тайной вечере Иисус сознательно совершил два символических акта, вобравших в себя всю суть его служения и программы. Первый символ говорил: нынешняя система испорчена и упорствует во зле. Пришло время суду. Однако Иисус — Мессия, через которого ГОСПОДЬ, Бог всего мира, спасет Израиль и мир. Второй символ говорил: вот как произойдет подлинный исход, вот как будет побеждено зло, вот как будут прощены грехи.

Иисус знал, — должен был знать, — что за эти поступки и разъясняющие их слова его, скорее всего, осудят как мессианского претендента и лжепророка, сбивающего Израиль с пути. Он понимал: если он не переубедит судей, те выдадут его римлянам, и он будет казнен как мятежный царь–самозванец. Элементарный здравый смысл, а не обязательно какие–то особенные сверхъестественные способности, заставлял предречь: если Израиль продолжит попытки антиримского восстания, Рим поступит с Израилем, как с этим странным мятежником. Однако в сердце символических актов Иисуса, пересказа им израильского Рассказа, лежало нечто гораздо большее, чем политический прагматизм, революционная отвага или жажда мученического венца. Иисус глубоко продумал с богословских позиций ситуацию Израиля и мира, а также собственную роль по отношению к ним обоим. Ему было присуще глубокое чувство призвания и доверия к Богу Израилеву, которого он считал Единым Богом. Он неколебимо верил, — видимо, Гефсимания чуть не поколебала эту веру, но и гефсиманское борение Иисус считал частью битвы, — в то, что, если он пойдет этим путем, сразится в этой битве, то долгая ночь израильского плена закончится и для Израиля и мира навсегда возгорится новый день. Сам он будет оправдан (в это верили все мученики!), и свершится судьба Израиля — спасти мир. Он не просто предоставит передышку ученикам и тем, кто к ним примкнет, вызвав огонь на себя и позволив им скрыться: если он борется с подлинным врагом, то делает это для всего мира. Призвание Раба быть светом миру обретает осуществление в нем, а значит, и его учениках, движение которых изменится после его оправдания. Смерть пастыря приведет к воцарению ГОСПОДА на земле. Оправдание «Сына человеческого» приведет к окончательной победе над злом и установлению всемирного царства.

И Иисус понес свой крест. В этом он тоже видел глубокий символ — не только римского гнета, но и заповеданного им пути любви и мира, пути поражения, ведущего к победе. В отличие от действий Иисуса в Храме и на Тайной вечере, крест — символ не только деятельности, но и пассивности. Не только действия, но и страдания. Кресту суждено было стать символом победы, но не победы кесаря или тех, кто боролся с кесарем его же средствами. Крест стал символом и средством победы Бога.

(vi) Вывод

Ход мыслей Иисуса, как он здесь предстает, в сущности, гораздо проще, чем кажется. Конечно, мышление современного западного человека устроено совсем по–другому. Однако для еврея I века это звучит понятно, хотя и парадоксально. Рассматривая ответы на первые три вопроса (взаимосвязь Иисуса с иудаизмом, цели его служения, причины смерти), мы обнаружили не набор малосвязанных друг с другом событий, а когерентное историческое целое. Богословам будет над чем потрудиться и чему изумиться! Силуэт креста на фоне темнеющего неба зовет нас нарисовать портрет человека, висящего на нем. И целостная историческая картина, во всей своей сложности и простоте, будет вызовом для самого опытного иконографа.

Остается один вопрос.

Как я говорил в главе 11, Иисус считал себя средоточием Израиля, который вернется из плена. Как я говорил в главе 12, он считал себя (свою жизнь и особенно свою смерть) орудием полной победы над злом. Это — два из трех элементов пророческой веры в грядущее Царство Божье. Как быть с третьим элементом?

Что Иисус думал о возвращении ГОСПОДА на Сион?

Глава 13. Возвращение Царя

1. Введение

Местность, по которой мы странствовали до сих пор, достаточно хорошо известна, хотя дорогу мы избирали неторную. Сейчас мы вступаем в совершенно иную область. Одни путешественники отрицают само ее существование, другие считают ее крайне негостеприимной, третьи обжили в ней небольшой уголок, воображая, будто колонизировали ее полностью. Поэтому моя задача теперь — не только путешествовать, набрасывая путевые заметки, но и составлять карту.