Иисус. Историческое расследование

Важность этой таблички заключается прежде всего в том, что христиане никогда не считали Иисуса иудейским царем. Наоборот — вся последующая христианская традиция, чем дальше, тем больше, отделяла Иисуса от предавших его евреев, и «Царь Иудейский» — это такая деталь, которая никак не могла быть выдумана последующими поколениями христиан. Она осталась в отчетах о суде над Иисусом, потому что это и было одним из обвинений и потому что Марк писал для аудитории, которой обстоятельства суда над Иисусом были хорошо известны.

Роберт Эйслер не без основания называет надпись «Иисус Христос, Царь Иудейский», прибитую над распятием, «самым ранним из всех не-христианских и анти-христианских документов»[372]. «Иисус был казнен как лидер восстания, которое случилось в Иерусалиме в эту историческую Пасху 30 г.»[373], — замечает Самуэль Брендон.

Предположение о предшествовавшем аресту разгроме может объяснить и еще одну загадочную деталь Евангелий — а именно, кажущееся иначе необъяснимым поведение учеников Иисуса.

Ученики его, о вооружении которых только что позаботился Иисус, вместо того, чтобы вытащить мечи, разбежались; Петр отрекся три раза, и та же самая толпа, которая кричала осанну царю Израиля, окружила крест с распятым перед городскими воротами Иисусом и кричала: «Сойди с креста, и уверуем!» (Мк. 15:32).

Всё это можно легко объяснить, если предположить, что и с точки зрения учеников, и с точки зрения толпы Иисус был действительно Царь из рода Давидова и Мессия, одно появление которого разметает в прах римские легионы. Было общеизвестно, что при попытке арестовать Мессию к нему на помощь явятся легионы ангелов. Отсутствие этих легионов вызвало в рядах его сторонников культурный шок.

Можно смело предполагать, что в момент казни Иисуса ученики его еще не знали, что он пришел в Иерусалим специально, чтобы быть распятым. Они предполагали, что он пришел в Иерусалим, чтобы установить Царство Божие и что он способен разметать войска Пилата одним огнем из своих уст.

«Кульминационным моментом для всех четырех Евангелий является зрелище Иисуса, страдающего на кресте — и мы не видим при том ни следа его учеников, — замечает известный американский антрополог Марвин Харрис. — Эти ученики не верят, что Мессия мог позволить себя распять. Они не имеют ни малейшего представления, что культ Иисуса будет культом мирного, а не мстительного спасителя»[374].

Иисус и разбойники

От Иисуса не осталось никакого порицания проповедей «четвертой секты». Умолчание это красноречиво само по себе. В тот момент, когда по Палестине проповедовали воинствующие пророки, обещавшие своим ученикам разделить воды Иордана и обрушить стены Иерусалима, по той же самой территории ходил Мессия, который не опроверг их ни единым словом. Вместо этого Иисус обличал тех же, кого обличала «четвертая секта», то есть иродиан, саддукеев и фарисеев, и нередко использовал для этого те же самые выражения.

Но мало того! Этот Мессия, как и начальники кумранитов, претендовал на происхождение из рода Давидова, и по какой-то причине кумранские фанатики не обращали на этого самозванца ни малейшего внимания.

Наоборот, некий могущественный пророк, который обещал то же, что кумранский Енох, и которого Евангелия называют Иоанном Крестителем, и провозгласил этого Иисуса Мессией, и объявил, что воочию видел Святого Духа, спускающегося в (εις) него (Мк. 1:10). Это была внушительная церемония: не хуже той, в ходе которой пророк Самуил помазал на царство царя Давида.

Таким образом, поведение римских властей было достаточно адекватно обстановке.

После некоторого промедления, вызванного как необходимостью концентрации сил, так и, возможно, яростным закулисным торгом, Понтий Пилат вышиб приверженцев Мессии из храма. В случившейся суматохе Мессия сумел скрыться и бежать из города, но вскоре был схвачен и передан Каиафе, который, в отличие от Пилата, войск не имел, но имел в своем распоряжении широкую сеть осведомителей и шпионов.

Пилат осудил Иисуса как «Иисуса Мессию, царя Израиля», и именно это обвинение было написано на прибитой к кресту доске.

По обе стороны от него были распяты его соучастники из числа тех самых галилеян, «которых кровь Пилат смешал с жертвами их». Лука неосторожно упоминает, что эти разбойники распяты «по тому же приговору» (κρίµατι) (Лк. 23:40). Да, собственно, и слово «разбойник» (λῃστής), которым Марк называет распятых рядом с ним людей (Мк.15:27), — то же самое слово, которое Иосиф употребляет постоянно в отношении бунтовщиков из «четвертой секты».

Примечательно, что Евангелия сохранили нам многочисленные — и различные — сведения о поведении этих разбойников.

У Марка и Матфея распятые с Иисусом «поносили его» (Мк. 15:32; Мф. 27:44). Это странное предсмертное занятие для придорожных разбойников, распятых бок о бок с проповедником мира и любви, но вполне естественная реакция для бирйоним, готовившихся сидеть на золотых тронах и резать римлян рука об руку с ангелами — и вдруг получивших такой эпик-фейл.