Иисус. Историческое расследование

Ответ на этот вопрос проф. Рамелли находит у идейного противника христиан, неоплатониста Порфирия, жившего в III в.н. э. Сочинений Порфирия против христиан не сохранилось, однако они были так влиятельны, что в конце IV в. епископ Магнесии Макарий написал опровержение Порфирия в пяти томах. Он назвал свой труд «Апокритикос». «Апокритикос» содержал в себе слишком много подлинных цитат из Порфирия и поэтому вскоре тоже был запрещен. Однако в 1867 г. текст «Апокритикоса» случайно был найден в Афинах. В одном из отрывков, приводимых Макарием, Порфирий спрашивал:

«Почему Иисус, после распятия и воскресения, согласно вашим же, христиане, рассказам — не появился Пилату, который приговорил его… или Ироду, царю иудеев, или первосвященнику иудеев и другим достойным доверия современникам, и, в особенности, сенату и народу Рима? Ведь тогда бы они были б поражены его чудесами и не издали бы единогласный сенатусконсульт [δόγµατι κοινῷ], приговаривавший к смерти его последователей по причине нечестия»[409].

Несмотря на то, что этот текст дошел до нас только в пересказе христианского епископа, смысл его ясен. Порфирий утверждает, что закон, по которому последователей Иисуса предавали смерти за нечестие, был принят Сенатом.

Тем самым Сенатом, который, согласно Тертуллиану, «не согласился» с мнением Тиберия о Христе.

Из этих двух фрагментов можно предположить, что закон, по которому последователей Иисуса предавали смерти за нечестие, был принят Сенатом еще при жизни Тиберия.

Именно в этом законе верующие в Иисуса были официально названы «христианами». Именно в этом законе было предписано предавать казни христиан «за одно имя». Если же человек отрицал, что он христианин, его было предписано испытать: предложить ему поклониться императору или богам, ибо, как писал Плиний, «настоящих христиан нельзя принудить ни к одному из этих поступков»[410]

.

Это превосходно согласуется с общей политикой империи, оставившей религиозные вопросы в ведении Сената. Именно сенатусконсульт запретил друидов и Диониса.

Это превосходно согласуется с политикой Тиберия, предпочитавшего манипулировать Сенатом. Это превосходно согласуется с суеверием императора, который еще до этого изгонял из Рима астрологов и гоэсов, под которыми, опять-таки, могли иметься в виду именно христиане.

Это превосходно согласуется с текстом Нового Завета, из которого следует, что слово «христианин» первоначально употреблялось противниками религии и что впервые оно начало употребляться тогда, когда последователи Иисуса сбежали в Антиохию, то есть в конце 30-х годов.

Это также превосходно согласуется с еще одним немаловажным обстоятельством. А именно — с тем, что в империи очень быстро появилось великое множество «христианств». О «различных видах» христиан, существующих в одной только провинции Вифиния и Понт, сообщает Траяну Плиний Младший. А преемник Траяна Адриан, побывав в 130 году в Египте, со смехом писал приятелю: «Здесь те, кто почитает Сераписа, оказываются христианами, а поклонниками Сераписа оказываются те, кто называет себя епископами Христа»[411].

Не имело смысла принимать закон против христиан во время, когда часть христиан уже не знала, почитает она Христа или Сераписа. Такой закон мог быть принят только в тот момент, когда «христиане» были достаточно гомогенной группой.

Апокалипсисы

Итак, закон против христиан был принят Сенатом еще при жизни Тиберия, умершего в марте 37 года, иными словами, в 35–36 годах.

Нетрудно понять, какой удар это утверждение наносит по теории «маленького ручейка». Теория «маленького ручейка» утверждает, что распятие Иисуса было ничтожным событием, не замеченным его современниками. Но если Сенат — не провинциальный служака Пилат, не Синедрион, не сирийский наместник, даже не лично Тиберий, а целый сенат, двести почтенных римских аристократов с родословными, восходящими ко временам Ромула и Рема, — принял постановление, запрещающее христианство и позволяющее предавать христиан казни за одно только имя, то о «тоненьком ручейке» и «ничтожном лузере» и речи быть не может.

Христиане удостоились от Сената документа, которого не удостоился от Сената ни один последующий иудейский бунтовщик, включая даже лидеров Иудейской войны!

Но как это возможно? — спросите вы. Конец тридцатых годов было временем, когда римскому владычеству угрожала кровожадная «четвертая секта». Как получилось, что Римский сенат, вместо того чтобы бороться с террористами-зилотами, принял постановление против мирных христиан? И как получилось, что тест, впоследствии применяемый им к сикариям и зилотам, был тот же самый, что и тест, применявшийся к христианам?

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к другим христианским текстам.