Иисус. Историческое расследование

Соответствующий кусок из «Римской истории» Диона Кассия (книги 64–65) известен только в пересказе константинопольского монаха XI в., а то единственное, что сохранилось — книги Иосифа Флавия, — выглядит довольно странно.

Возьмем, к примеру, «Иудейские древности». В нынешнем их тексте содержится упоминание о Христе. Иосиф Флавий сообщает нам, что Иисус был Христос, что он был распят при Понтии Пилате и воскрес на третий день, как и возвестили о нем и его чудесах боговдохновенные пророки. Четкости теологических формулировок придворного историка Флавия, цитирующего близко к тексту никейский символ веры за двести пятьдесят лет до его написания, мог бы позавидовать любой отец церкви.

Проблема в том, что Ориген, который читал Иосифа Флавия раньше нас с вами, сообщает, что Иосиф не признавал в Иисусе Христа. Согласимся, что для того, чтобы высказать столь категорическое суждение, Оригену мало было просто не прочесть у Иосифа ничего об Иисусе. Ему мало было даже прочесть какой-то нейтральный текст.

Ему надо было прочесть у Иосифа текст, посвященный Иисусу, но оценивавший его деятельность совсем не лестно.

Иначе говоря, Ориген читал какой-то совсем другой Testimonium Flavianum.

То же самое касается и сведений об Иакове, брате Иисуса. Мы уже говорили о том, что Ориген, бл. Иероним и Евсевий Кесарийский с возмущением упоминают о том, что, по сообщению Иосифа Флавия, Иудейская война случилась из-за смерти Иакова, брата Иисуса, прозванного Праведником. Однако дошедшие до нас тексты Флавия подобного утверждения не содержат.

Мало этого.

Если внимательно посмотреть на наши — столь немногочисленные — языческие источники о Христе, то, право слово, выглядят они как-то странно.

Возьмем, к примеру, переписку Плиния Младшего и Траяна.

Около 110 г. Плиний Младший, назначенный императором Траяном легатом в провинцию Вифиния и Понт, столкнулся с неприятностью. Храмы в провинции были заброшены, службы богам почти не совершались. Как быстро выяснил Плиний, причиной такого положения дел было значительное количество имевшихся в провинции христиан.

Плиний арестовал христиан и потребовал, чтобы они отреклись от Христа. Некоторые отреклись, а иные — нет. Тех, кто отрекся, Плиний отпустил, а тех, кто не отрекся — казнил.

Однако на этом дело не кончилось. Оказалось, что христиан в провинции очень много. «Появились многочисленные виды их». Началась эпидемия доносов, и среди них был один анонимный, «составленный неизвестным и содержащий множество имен»[260].

Тут надо напомнить, что римская судебная процедура имела принципиально отличный от современного характер. Римское государство было минималистичным и значительную часть своих обязанностей отдавало на аутсорсинг частным лицам. В частности, в Риме не было института государственных обвинителей. Дело в суде возбуждалось по заявлению частного лица, который назывался специальным юридическим термином, delator (доносчик) и доказывал перед магистратом справедливость своих обвинений. Если обвинения оказывались клеветой,

delator подлежал суровому наказанию.

Таким образом, анонимный донос, который поступил к Плинию, нарушал основное правило римского правосудия. Доносчики в Риме бывали негодяями, но они не бывали анонимами.

Тем не менее Плиний принял донос близко к сердцу. Он вызвал лиц, названных в нем, на допрос, но они заявили, что давно перестали быть христианами. Кроме того, они настаивали, что христианство — религия любви, мира и добра и что пока они были христианами, они ничего такого страшного не делали.

«Они утверждали, что вся их вина или заблуждение состояли в том, что они, обычно по определенным дням, собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, Христа словно Бога (quasi Theos

) и клятвенно обязывались не преступления совершать, а воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, нарушения слова, отказа выдать доверенное. После этого они обыкновенно расходились и приходили опять для принятия пищи, обычной и невинной»[261].

Плиний их уверениям не поверил и прогнал обвиняемых через тест. Он предложил им принести жертвы богам и императору и проклясть Христа, ибо «настоящих христиан нельзя принудить ни к одному из этих поступков». Обвиняемые охотно принесли жертвы.

После этого Плиний запросил у императора оценки своих действий. Он не знал, правильно ли он себя вел.

«Я никогда не присутствовал на следствиях по делу о христианах: поэтому я не знаю, чем и в какой степени их следует наказывать или как вести дознание», — писал Плиний[262].

Кроме того, его интересовал вопрос, следует ли давать ход анонимным доносам, а также следует ли казнить раскаявшихся христиан и детей.

«Надо ли, вынося приговор, делать разницу между возрастами, — спрашивал Плиний, — прощать ли раскаявшихся или же… следует наказывать самое имя, даже при отсутствии преступления»[263].