Иисус. Историческое расследование

Римская империя вовсе не имела привычки казнить людей без суда и следствия; суд над Иисусом имел место и, собственно, является ключевой сценой во всех четырех Евангелиях.

Стенограммы таких судов хранились в провинциальных архивах, и даже частные лица имели к ним доступ. Христиане очень рано нашли применение этим стенограммам: они использовались ими для написания житий мучеников. Лучшие и наиболее достоверные «Деяния мучеников» II в. как раз и являются такими стенограммами.

Христиане употребляли государственные архивы не только для написания аутентичных житий, но и для разоблачения своих врагов. К примеру, некий Аполлоний написал книгу против еретиков-монтанистов, в которой утверждал, что один из основателей монтанизма, Александр, был осужден за грабежи, а не за исповедание христианства. «Желающие получить сведения о нем имеют в своем распоряжении асийский государственный архив», — настаивал Аполлоний[280].

Может быть, протоколы суда над Иисусом погибли при штурме Иерусалима? Это крайне сомнительно. Ведь резиденция Понтия Пилата, а равно и его архив находились в Кесарии. Протоколы суда должны были храниться в Кесарии, а Кесария от войны не пострадала.

Тогда как получилось — задался вопросом Эйслер, — что христиане никогда не озабочивались тем, чтобы раздобыть подлинные протоколы суда над Иисусом, в то время как они много раз делали это для куда более незначительных и маловажных исторических персонажей?[281]

Как получилось, что до нас дошли подлинные протоколы суда над христианином Сператусом из маленького сицилийского городка Скилли, но не дошло аналогичных протоколов суда над самим Иисусом?

Протоколы суда были не единственным документом, который должен был остаться после казни Иисуса.

Как и всякое государство, открывшее для себя радость письменности, Рим был весьма озабочен механизмами государственной отчетности.

Каждый римский чиновник, включая наместника провинции, должен был вести дневник, в котором отчитывался о происходящем. Отчеты эти оглашались на площади: это было что-то вроде устной стенгазеты, информировавшей население города о действиях властей и обеспечивавшей какую-никакую обратную связь.

Типичным примером такого дневника, к примеру, является Парижский Папирус 69, посвященный деятельности стратега округа Омбой и Элефантина в Верхнем Египте около 232 г. н. э.

Из этого папируса мы, в частности, узнаём, что в первый день Тота стратег «вечером посетил гимнасиум вместе с Аурелием. Он пожаловал, украсив венком, Аврелия Пелайеса, сына Гарпесиса, внука Иеракса, в гимнасиархи, принес по этому случаю жертвы в Кесариуме и в Гимнасии, где он также совершил возлияние и изрек клятвы. После этого он направился во второй округ, в Обмой, где имели место обычные жертвы в честь бога… и стратег шел в процессии в честь этого бога».

За этим следуют пометки об оглашении отчета: рука другого писца помечает «прочитано», и третий писец прибавляет: «Я, официальный писец, Аврелий Артемидор, публично зачитал этот протокол и затем включил его в официальные протоколы. Год 12-й, 2-го Тота»[282].

Аналогичный служебный дневник должен был вести префект Иудеи Понтий Пилат. Разумеется, сам этот дневник хранился бы в Кесарии, точно так же, как дневник египетского стратега хранился в Египте. Однако, кроме этих дневников, существовали еще донесения императору. Чиновники на местах были обязаны доносить ему обо всех важных событиях — каковым, в случае Пилата, являлись, без сомнения, захват и казнь человека, претендовавшего на статус Царя Иудеи. Эти донесения Тиберию потом вошли в acta et commentarii Tiberii, являвшиеся, в частности, любимым чтением Домициана.

Как мы видели, Плиний Младший консультировался с Траяном даже по поводу анонимного доноса, поступившего ему на христиан.

Можно ли себе представить ситуацию, при которой префект Иудеи не поставил бы подозрительного, мелочного и параноидально настроенного императора в известие о захвате и казни Царя Иудейского? Это крайне сомнительно, хотя бы потому, что если бы он этого не сделал, императора немедленно известил бы кто-то другой, причем представив действия префекта в как нельзя более неблагоприятном свете.

И тем не менее ни подлинных протоколов суда над Иисусом, ни донесений Пилата императору у нас нет.

Может быть, у христиан просто не было соответствующего административного ресурса?

Отнюдь: дело обстояло ровно наоборот.

Если верить «Деяниям апостолов», апостол Павел беседовал в частной обстановке со всемогущим прокуратором Иудеи Феликсом и его супругой (Деян. 24:24). Он это делал в 50-х гг. н. э. в той самой Кесарии, где и должны были храниться пресловутые протоколы!