Читаем Иисус Христос в документах истории полностью

Среди апокрифической литературы видное место занимают произведения, связанные с именем апостола Петра. Объясняется это особым значением, придаваемым Петру в раннехристианских общинах. Он почитался как первый из апостолов, наследник Иисуса, возглавивший после него Церковь. Стихи 18-19 16-й главы Евангелия от Матфея, внесенные в текст во II веке, были призваны официально утвердить статус первого апостола, «…ты – Петр, – говорит в этом месте Иисус, – и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах». Возвеличиванию Петра посвящена также дописанная позже 21-я глава Евангелия от Иоанна, где Иисус поручает Петру «пасти овец Моих», т. е. руководить христианами. Петр считается основателем Римской общины, ставшей впоследствии центром католической Церкви; римские папы обладают властью, доставшейся им по преемству от первого апостола.

Все это способствовало распространению христианской литературы, освященной авторитетом Петра. Помимо двух соборных посланий, вошедших в Новый Завет, известны «Деяния», «Проповедь» и «Апокалипсис», названные по его имени. На «Евангелие от Петра», как на сочинение, заслуживающее доверия, ссылался Ориген (Комментарий на Матфея, 1.17). Зато Евсевий Кесарийский отзывался об этом «Евангелии» как о подложном, еретическом произведении (Церковная история, III 3.2; 25.6). Цитируя антиохийского епископа Серапиона (ок. 200 г.), Евсевий сообщает, что «Евангелием от Петра» пользуются докеты, «преемники тех, от кого оно ведет начало» (Там же, VI 12.36). Секта докетов (от греч. δοκέω – «казаться»), отрицавшая человеческую природу Христа и учившая, что его пребывание на земле было кажущимся, мнимым, была распространена в Сирии во II веке. Другие церковные авторы связывали «Евангелие от Петра» с иудео-христианами. Так, Феодорит Киррский (IV-V вв.) отмечал: «Назореи являются иудеями, чтящими Христа как справедливого человека и пользующимися так называемым Евангелием от Петра». Наконец, в 495 г. декретом римского папы Геласия I это сочинение в числе других апокрифов было объявлено отрешенным от Церкви.

Несмотря на широкое хождение среди ранних христиан, «Евангелие от Петра» впоследствии вышло из употребления и было потеряно. Вплоть до последнего времени об этом произведении исследователи могли судить только на основании высказываний учителей Церкви. Но вот в 1887 г. на раскопках в Ахмиме в Верхнем Египте в могиле одного монаха были обнаружены листы пергаментной рукописи на греческом языке, написанной будто бы со слов апостола Петра (автор называет себя: Симон Петр). В той же могиле находились т. н. «Апокалипсис Петра» и «Книга Еноха». Найденный список датируется VIII-IX вв., но сам текст, следует думать, был создан много раньше. Свитки эти, очевидно, положили в могилу монаха как драгоценные для него вещи. Любопытно, что в это время «Евангелие» и «Апокалипсис», связанные с именем Петра, были уже запрещены как еретические, и монах не мог не знать об этом.

Свиток, идентифицированный как «Евангелие от Петра», представляет из себя на самом деле короткий отрывок из этого произведения. То, что переписчик текста не знал больше того, что написал, видно по тому, что перед началом и после конца отрывка нарисован орнамент из сплетенных лент и крестов. Вероятно, отрывок этот был взят из конца полного произведения: он начинается сценой суда над Иисусом и заканчивается его воскресением из мертвых.

Общий характер апокрифа показывает, что он скорее соответствует характеристике Серапиона и Евсевия, нежели сообщению Феодорита. Докетический дух здесь прослеживается в том, что Иисус Христос вообще не называется по имени; к нему применяется только обозначение «Господь». Человеческая природа Христа совершенно подавляется его сверхъестественностью [416]. Чудеса, сопровождавшие смерть и воскресение Христа в канонических Евангелиях, здесь чрезвычайно преувеличены и разукрашены. Камень, приваленный к гробнице Иисуса, отваливается сам собою (10.37), на глазах у сторожей два ангела выводят воскресшего из могилы, причем «головы двоих достигали неба», а его «голова была выше неба»; позади еще «следовал крест» (10.39, 40). Эта деталь, придающая орудию распятия Иисуса совершенно особенное значение, свидетельствует, что «Евангелие от Петра» было создано уже после превращения христианства в государственную религию Римской империи, когда была отменена казнь через распятие и возникло почитание креста как символа божественного искупления человечества.

Перейти на страницу:

Все книги серии Античное христианство. Источники

Иисус Христос в документах истории
Иисус Христос в документах истории

Издательство «АЛЕТЕЙЯ» Санкт-Петербург 2001Личность Иисуса Христа до сих пор остается загадочной, хотя о нем написано больше, чем о ком бы то ни было. Уже почти два тысячелетия миллионы людей на разных континентах почитают его Богом, и столько же времени не стихают споры о нем историков, философов, религиоведов. Предлагаемая книга представляет собой сборник основных внебиблейских источников, говорящих или упоминающих о Иисусе Христе. Принадлежащие разным культурно-историческим традициям документы соединены в хронологической последовательности и снабжены необходимыми комментариями. Часть этих документов впервые дается в переводе на русский язык.Книга рассчитана на всех, кто интересуется историей христианства.

Борис Георгиевич Деревенский

Христианство / Прочая религиозная литература / Эзотерика

Похожие книги

Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)
Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)

Книга посвящена исследованию святости в русской духовной культуре. Данный том охватывает три века — XII–XIV, от последних десятилетий перед монголо–татарским нашествием до победы на Куликовом поле, от предельного раздробления Руси на уделы до века собирания земель Северо–Восточной Руси вокруг Москвы. В этом историческом отрезке многое складывается совсем по–иному, чем в первом веке христианства на Руси. Но и внутри этого периода нет единства, как видно из широкого историко–панорамного обзора эпохи. Святость в это время воплощается в основном в двух типах — святых благоверных князьях и святителях. Наиболее диагностически важные фигуры, рассматриваемые в этом томе, — два парадоксальных (хотя и по–разному) святых — «чужой свой» Антоний Римлянин и «святой еретик» Авраамий Смоленский, относящиеся к до татарскому времени, епископ Владимирский Серапион, свидетель разгрома Руси, сформулировавший идею покаяния за грехи, окормитель духовного стада в страшное лихолетье, и, наконец и прежде всего, величайший русский святой, служитель пресвятой Троицы во имя того духа согласия, который одолевает «ненавистную раздельность мира», преподобный Сергий Радонежский. Им отмечена высшая точка святости, достигнутая на Руси.

Владимир Николаевич Топоров

Религия, религиозная литература / Христианство / Эзотерика