Иисус, не знавший Христа

Кстати, Захария берет деньги, следуя полученному откровению. Это контрастирует с виной Иуды, который получил деньги путем предательства.

Немаловажно, Захария говорит в единственном числе, евангелист — во множественном. Это позволяет применить действия Захарии к обоснованию действий группы священниковю

Существует немало толкований Захарии, особенно среди христиан, но именно это представляется основанным на тексте. Путаницы добавляет и текстуальное различие. Сирийская версия упоминает "казну". Мазоретский же текст — "для горшечника". Обычный выбор в пользы "казны" основывается на отсутствии других упоминаний о присутствии в Храме горшечников. Впрочем, это совершенно не исключено — там действительно могли находиться мастеровые, обслуживающие храмовый комплекс.

Глиняные сосуды считались очень простой посудой (например, Midrash Tannaim42), хотя и употреблялись в ритуалах (Лев14:5 и др.) Они могли употребляться в Храме только для самых низких целей, видимо, для питания священников. Поэтому "для горшечника" показывает, насколько Б. пренебрегает недостойной благодарностью иудеев.

Важно, что ссылка в 27:9 все-таки именно на Иеремию, у которого о горшечнике речь не идет вообще. Здесь, похоже, интересный след склейки разных традиций.

По одной из них, соответствующей Захарии, Иисус был пророком, посланным, чтобы вести стадо на заклание. Отсюда тридцать сребренников и горшечник. Весьма возможно, что сребренники изначально имели какое-то иное происхождение, и только впоследствии были связаны с Иудой (когда уже появилась концепция предательства). Очевидно происхождение этой традиции после поражения в Иудейской войне.

Другая традиция предсказывала возвращение из послевоенного изгнания, аналогично возвращению из вавилонского плена. Отсюда ссылка на Иеремию.

И обе этих традиции могли быть помещены на фоне эпизода о приобретении земли для захоронения Иисуса.

Св. Августин в "О гармонии евангелистов" 3:7 признает, что тексты Матфея, где "Иеремия" заменено на "пророк" являются фальсификациями, поскольку другие переписчики не стали бы заменять оригинальный "пророк" на неверный "Иеремия".

Следует отметить, что целый ряд вставок использует ссылки на Ветхий Завет, которые, на самом деле, отсутствуют. Маловероятно, что их авторы располагали существенно иной редакцией Ветхого Завета. На иврите он переписывался с абсолютной точностью, вплоть до шрифта и чернил. Скорее, фальсификатор рассчитывал на то, что проверять особенно некому и поленился уточнить цитату. Или даже исправил свою копию Библии, которая в дальнейшем не получила распространения.

Наверняка шел и процесс согласования цитат в новом завете с распространенными текстами Библии. То есть, цитаты, сегодня следующие Септуагинте, вполне могли изначально — по крайней мере, во многих случаях совпадать с арамейским или ивритским текстами.

Деян1:16–19 описывает приобретение земли и смерть Иуды совершенно по-другому: "приобрел землю неправедною мздою, и, когда упал, разорвался посередине, и выпали все внутренности его". По-видимому, Иуда умер от грыжи, обрабатывая землю, купленную на деньги от предательства Иисуса. В этом виде эпизод не лишен логики: у Иуды была цель — покупка земли.

Там же Петр объясняет, что требуется выбрать другого апостола в связи со смертью Иуды. Похоже, при жизни Иуды вопрос о его замене не возникал. Отсюда естественно предположить, что Иуда был заподозрен в предательстве именно в результате скоропостижной смерти.

Эпизод с Иудой, вероятно, является поздней вставкой. ТайнИак2 говорит о двенадцати учениках сразу после распятия Иисуса: очевидно, не исключая и Иуду Искариота.

Весьма возможно, что тридцать монет были стандартной метафорой цены жизни. Платон описывает, как сторонник Сократа предложили уплатить за него тридцать слитков серебра вместо казни.

27:11–14: "Но Он {Иисус} не отвечал ему {Пилату}, ни на одно обвинение, и правитель был чрезвычайно удивлен".

Молчание странно после уклончивого, но ответа Иисуса в синедрионе (26:64). Совершенно понятно, что евангелист разрывался между рядом противоположных требований. С одной стороны, его Иисус должен был походить на Страдающего раба Исаии, который молчал. С другой стороны, он должен был что-то заявить, как-то открыть себя в этот кульминационный момент. С третьей, он не мог назвать себя под клятвой Мессией, потому что тогда его не могли бы осудить.

Пилат, скорее, удивлялся молчанию Иисуса, поскольку оно в той системе воспринималось как согласие с обвинением. Кстати, далеко не однозначно, что отказ отвечать на вопросы префекта не был бы воспринят как оскорбление.

27:15–20: "На праздник же правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели. Был у них тогда известный узник, называемый Иисус Варавва…Но главные священники и старейшины убедили толпу просить Варавву…"

Поздние тексты по очевидным причинам исключают "Иисус" ("Б. с нами"), оставляя только "Варавва".