Июльский заговор. История неудавшегося покушения на жизнь Гитлера. 1943-1944

Очевидно, люди, затеявшие эту работу, верили, что в будущем станут управлять Германией. Давление, которое они оказывали на Герделера, чтобы получить как можно больше полезных советов, вполне могло быть следствием идеи, что в какой-то момент Гиммлер и СС оттеснят Гитлера от управления рейхом. Тем не менее нам представляется, что и Гиммлер, и Кальтенбруннер знали немного, а может быть, и вообще ничего, о том, что происходило в камере Герделера. Существует мнение, что на определенном этапе Гиммлер рассматривал возможность использования шведских связей Герделера для начала мирных переговоров. Предписание СС использовать Герделера поступило из III отдела РСХА (Deutsche Lebensgebiete).

Он должен был дать подробные ответы на специальный вопросник из тридцати девяти пунктов, составленный специально для него и Попица доктором Мёдингом. Герделер завершил работу 3 января. Она состояла из восьмидесяти семи страниц машинописного текста. Попиц написал шестьдесят шесть страниц. За этим заданием было дано следующее. Попиц трудился над экономическими и административными проблемами, связанными с переходом от военной к мирной экономике, а Герделер занялся перспективными финансовыми реформами. В течение недели он надиктовал восемьдесят две страницы текста и 9 января закончил работу. Его следующий труд прерывается в середине предложения на шестьдесят первой странице. Должно быть, его увели на казнь, не позволив довести мысль до конца и поставить точку. Олендорф, хотя и был виновен в зверских убийствах населения в Польше, несомненно, являлся интеллектуалом. Он понимал, что в диктаторском государстве, в котором молчит пресса, выявлять настроения людей должна служба безопасности. При демократическом строе с этой задачей успешно справляется пресса. Именно по этой причине он стремился узнать во всех подробностях, что Герделер, как представитель заговора, действительно думал. Герделер ничего не имел против того, чтобы поделиться с ним своими мыслями. Однако в беседе с Генрихом Френкелем сын Герделера, доктор Р. Герделер, подчеркнул, что, по его мнению, как и по мнению его сестры – известного историка, Герделер, выполняя задание тюремщиков, все же не позволял себе выражаться свободно и излагал свои взгляды в весьма урезанном виде.

Ответы Герделера на вопросник Мёдинга предлагают разумный баланс между государственным планированием и местным самоуправлением, причем местным властям предоставляется обширное поле для деятельности. В одном пункте Герделер заявляет, что по некоторым вопросам он должен отличаться от Попица, а затем, несомненно посмеиваясь про себя, добавляет: «Если, как я предполагаю, западным державам в 1945 году придется сдаться, будет и безответственно, и невозможно медлить с претворением в жизнь этих мероприятий только потому, что еще не завершена стадия планирования». Можно допустить, что он был также ироничен, говоря о Польше, которую знал особенно хорошо, следующее: «В Польше национальное самосознание и гордость всегда были необычайно сильны и даже агрессивны. Все будет зависеть от того, окажется ли возможным дать им нужный простор к востоку от границы рейха. Если это произойдет, а именно таковой определенно должна быть цель, я уверен, что такая Польша для обеспечения безопасности против Советского Союза обратится к рейху и будет искать с ним тесные контакты».

Обсуждая другие проблемы, он отдает приоритет строительству жилья, а не учреждений, также подчеркивает необходимость заботы о больных и нетрудоспособных. При этом он добавляет, возможно с иронией, что для этого одной администрации недостаточно – должны быть созданы «новые ценности». Там, где были уничтожены театры и концертные залы, следует приспособить уцелевшие общественные помещения. В части жилья он отдавал предпочтение жилым домам с садовыми зонами, децентрализации больших городских районов, созданию специальных промышленных зон. Много написано о необходимости избежать стандартизации проектирования.

В области экономики он хотел бы видеть более справедливое соотношение между заработной платой сельскохозяйственных и промышленных рабочих, осторожное введение ценового регулирования. Только по последнему вопросу он надиктовал восемьдесят две машинописные страницы, часто подолгу готовясь к диктовке и делая рукописные заметки. Результатом стал яркий труд, который читается, как университетская лекция. Далее приведен отрывок из него: