Июнь 1941-го. Война на западном направлении.Книга первая. Май

   Штаб ЗапОВО,

   кабинет командующего округом генерала армии Жукова,

   17.56

   Разговор по ВЧ

   Жуков: Добрый вечер, Борис Михайлович.

   Шапошников: Добрый, Георгий Константинович. Нарком подойти к телефону не может. У тебя что-нибудь срочное?

   Жуков: У меня несколько вопросов, Борис Михайлович, которые требуют скорейшего решения.

   Шапошников: Я слушаю.

   Жуков: У меня в округе, на полигоне под Барановичами, формируется сейчас десять гаубичных артиллерийских полков Резерва Главного Командования. Кроме этого в округе имеется значительное число артиллерийских частей Резерва Главного Командования. Нельзя ли их подчинить оперативно штабу Западного Особого.

   Шапошников: Я тебя понимаю Георгий Константинович, но тебе же известен установленный порядок, согласно которому соединения РГК используются только с разрешения и по приказу Народного Комисссара по обороне маршала Тимошенко.

   Жуков: Да я знаю, Борис Михайлович, но имеет смысл собрать все воинские части в один кулак. У меня в округе кроме Резерва Главного Командования, ещё полки НКВД. Я понимаю, что войсковые части НКВД не подчиняются Наркомату обороны, но возможно стоило бы иметь при штабе округа представителя Наркомата внутренних дел, который мог бы при необходимости скоординировать действия.

   Шапошников: Я передам твои соображения Семёну Константиновичу.

   Жуков: Борис Михайлович, я прошу тебя объяснить мою позицию. Это не некая попытка тянуть одеяло на себя или проявление месничества, а выстраданное , можно так сказать, предложение.

   Шапошников: Я понимаю тебя Георгий Константинович. Но здесь Нарком не решает сам ничего и тебе об этом хорошо известно. Бронебойные снаряды получили?

   Жуков: Да, вчера прилетел последний самолёт. Но всеравно этого количества не достаточно. Ты же знаешь, что того количества, что нам отгружено недостаточно.

   Шапошников: Да, да, Георгий Константинович, мы будем делать всё возможное чтобы улучшить положение. И ещё, придётся тебе несколько дней обходится без Члена Военного Совета.

   Жуков. Что у товарища Мехлиса серьёзное ранение?

   Шапошников: Нет, ранение лёгкое - cильный ушиб локтевого сустава. Хозяин решил отозвать его обратно в Москву, на прежнее место работы. Вопрос с назначением нового Члена Военного Совета, я думаю, решится на днях.

   Жуков: Понятно, Борис Михайлович. И последнее, на артскладах НЗ хранятся и продолжают поступать на хранение боеприпасы и вооружение в больших в количествах. Распоряжаться же запасами в этих складах в мирное время имеет право только Москва. Я как командующий войсками округа не могу вмешиваться в деятельность таких складов. А на сегодняшний день в округе огромная нехватка противотанковых и противопехотных мин и взрывчатки.

   Шапошников: Я понял, Георгий Константинович, всё доложу наркому.

   Москва,

   площадь Дзержинского,

   особая тюрьма НКВД,

   18.16

   - Ну, долго собрались молчать гражданин Соловьёв? - произнёс Вакулов открыв папку со следственным делом.

   - Я не понимаю, почему меня здесь держат, - Соловьёв облизал сухие губы.

   - Ах, не понимаешь? - хмыкнул Вакулов, - только не вздумай ломать комедию с симулированием нервного припадка - всеравно не поверю. А если всё-таки будешь так настаивать, то мы можем тебя немного полечить от нервов, как настоящего больного эпилепсией гражданин Соловьёв или господин Стахов Александр Константинович.

   Сольвьёв-Стахов заметно вздрогнул.

   -Ну вот видишь, - удовлетворённо сказал старший лейтенант госбезопасности, - и мы не зря свой хлеб едим. Ну, так как, будешь говорить?

   Стахов молчал упёршись взглядом в одну точку.

   - Вообщем так, если ты будешь продолжать играть в молчанку, то это наша последняя встреча. Завтра я передам дело в военный трибунал, а он отвесит тебе твои законные девять грамм. Они тебя ещё с "гражданской" заждались. Будешь говорить?

   - А какой в этом смысл? - лицо Стахова скривила гримасса,- вы же меня всеравно к "стенке" поставите.

   - Ну, на "стенку" ты себе давно наработал, - Вакулов извлёк из ящика стола чистый лист бумаги, - а вот шкуру свою спасти можешь, если чистосердечно ответишь на все наши вопросы.

   - Вы мне предлагаете стать предателем? - лицо Стахова сново дернулось.

   - Так ты уже давно им стал. Ты же предал свою Родину, пойдя на сотрудничество с немцами. Ты против какого врага в империалистическую воевал? А теперь о чести и совести заговорил? А они у тебя есть , честь и совесть? - спокойно произнёс Вакулов.

   - Дай закурить, - Стахов судорожно глотнул.

   Вакулов бросил на стол пачку папирос и спички.

   - Какие гарантии того, что вы сохрание мне жизнь? - Стахов закурил папиросу.

   Москва,

   старая площадь,

   Управление кадров ЦК ВКП(б),

   кабинет секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова,

   20.58

   На пороге кабинета появился Иван Владимирович Ковалёв, являвшийся начальником Центрального военного отдела Наркомата путей сообщения.

   - Тoварищ Мехлис вернулся обратно в Наркомат государственного контроля. Ну как, вы готовы, перейти к нему на работу? - без излишнего вступления произнёс Маленков.

   - Чем я провинился? - внезапно спросил Ковалёв.

   - Ого, - воскликнул от неожиданного ответа Маленков.