Июнь 41-го. Окончательный диагноз

Не многим лучше оказалось и использование рукотворного оборонительного рубежа — ДОТов Брестского УРа. По большей части немцы просто не заметили существования укрепрайона. В вечернем донесении командования 4-й Армии вермахта в штаб ГА «Центр» (к 20–30 22 июня) ему уделено всего несколько слов: «Пограничные укрепления прорваны на участках всех корпусов». [384]

Реальную причину этого Сандалов описывает с невозмутимым спокойствием: «Большая часть личного состава 17-го пульбата (отдельный артиллерийско-пулеметный батальон, всего в составе 62-го Брестского УРа к началу войны было три таких батальона. — М.С.

) отходила в направлении Высокое, где находился штаб 62-го укрепрайона… В этом же направлении отходила группа личного состава 18-го пульбата из района Бреста… Командир Брестского укрепрайона генерал-майор Пузырев с частью подразделений пульбатов, отошедших к нему в Высокое, в первый же день отошел на Бельск, а затем далее на восток…» [378]

Никаких пояснений (тем паче — оценок) Сандалов не дает. «Отходили… отошел» — и все тут. Зачем было строить ДОТы, если в первые же часы войны их гарнизоны «отошли» на 20 км от бетонной коробки? Что собирался найти «далее на востоке» командир укрепрайона? Не исключено, что вопросы эти были заданы генералу Пузыреву лично. Ответы по сей день неизвестны. «1890 г.р. Комендант 62-го укрепрайона. Умер 18 ноября 1941 года. Данных о месте захоронения нет» — вот и все, что сообщил своим читателям вполне официальный «Военно-исторический журнал». Как, где, при каких обстоятельствах в возрасте 51 года умер генерал Пузырев — все это и через семь десятилетий остается укрыто густым мраком государственной тайны.

И в то же время некоторые подразделения Брестского УРа оказали противнику яростное сопротивление. Немцы уже заняли Белосток, Минск и Бобруйск, а группа бойцов 17-го пульбата (того самого, большая часть личного состава которого «отошла» на восток) продолжала удерживать несколько ДОТов в районе Семятыче (там, где Буг пересекает железная дорога и шоссе на Бельск). Командующий ГА «Центр» фельдмаршал фон Бок записывает в своем дневнике: «За сто километров от линии фронта, в Семятычах 293-я дивизия продолжает сражаться за несколько сильно укрепленных ДОТов, которые ей приходится брать штурмом один за другим. Несмотря на сильнейший артиллерийский огонь и использование всех имеющихся в нашем распоряжении современных средств поражения, гарнизоны этих ДОТов упорно отказываются сдаваться».

[311] Гарнизоны двух последних ДОТов («Орел» и «Быстрый») под командованием лейтенанта И. Федорова и младшего лейтенанта И. Шибакова сражались до 29 июня, и, лишь окружив одинокие бетонные коробки, немцы смогли обрушить тяжелыми фугасами перекрытия, похоронившие под собой горстку героев.

На правом (северном) фланге 4-й Армии пехота вермахта успешно переправилась через Буг и развивала наступление в северо-восточном направлении; к вечеру 22 июня немцы вышли к н.п. Нужец и Высокое, т. е. в течение дня продвинулись на 15–20 км. Противостоящая им 49-я стрелковая дивизия оказалась «бесхозной» — по плану прикрытия она должна была войти в состав 13-й Армии, а так как штаб Армии не прибыл в Бельск ни в первый, ни в последующие дни войны, то дивизия оказалась предоставлена сама себе. В дальнейшем связь штаба 4-й Армии с 49-й сд была окончательно потеряна, разрозненные части под давлением четырех немецких дивизий (292-я пд, 252-я пд, 134-я пд, 131-я пд) были отброшены к Беловежской пуще, где они окончательно «рассеялись». Командир 49-й сд полковник К.Ф. Васильев оказался в плену.