Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова

«…K вечеру вышли на высотку. Из леса впереди просматривалась заболоченная лощина, за лощиной взгорок и темнеющие дома какой-то деревни (Новая Михайловка. — Прим. автора).

Справа от нее тоже виднелся дом или сарай. Нас заметили немцы и открыли огонь из деревни и появившихся бронемашин, которые остановились на взгорке. В группе появились убитые и раненые. Мы вынуждены были отойти в лес и дожидаться полной темноты.

Здесь в сумерках я и увидел раненых из числа моих знакомых командиров. Одному из них, младшему лейтенанту Яроцкому, пуля раздробила колено. Он начинал бредить и выкрикивал: „Комиссары!.. Комиссары!“ Словно звал кого-то к себе. Яроцкого я знал еще по боям в районе дер. Дорки. Рядом лежал Юношев, командир 1-го артдивизиона. Он был тяжело ранен и тихо стонал. Понимая свое положение, мои друзья не хотели попасть в плен к немцам живыми. Как ни тяжело мне было, но я вынужден был выполнить последнюю просьбу моих однополчан и застрелил их…»

Существующее представление о том, что после боя за Новую Михайловку выход из окружения приобрел вид неуправляемого процесса, несколько неточно. По мнению автора, это произошло еще до прорыва группы генерала Ефремова через тракт Кобелево — Климов Завод у Новой Михайловки. Обстановка в окруженной группировке к тому времени была очень сложной, что и получило свое подтверждение уже в этот же вечер.

Не успели еще все красноармейцы и командиры занять указанное им положение, как авангард, выделенный от 338-й СД, неожиданно для всех, намного раньше установленного командармом времени, устремился через тракт Кобелево — Климов Завод. Эффект внезапности в данном случае сработал полностью. Используя замешательство врага, который не ожидал такой прыти от окруженных, авангарду удалось прорвать его оборону в районе Новой Михайловки и продолжить наступление в направлении высоты с отм. 179,5. Противник, оказавшийся на пути этой раскаленной до предела человеческой лавы, был буквально растоптан и отброшен в сторону. Прорывавшиеся также понесли очень большие потери, но, несмотря на это, уже через полчаса бой шел в районе высоты, находившейся в полутора километрах юго-восточнее Новой Михайловки.

Самое удивительное, что в эту атаку устремилась значительная часть бойцов и командиров 338-й СД, многие из которых не относились к авангарду. В этой группе непонятно каким образом оказались и командир 338-й СД полковник Кучинев, и большинство подчиненных ему командиров. Как и почему это смогло произойти, остается загадкой. В. Г. Кучинев никогда об этом не вспоминал. «Случайный» выход колонны 338-й СД на маршрут 160-й СД, как две капли воды нашел свое отражение в «случайной» атаке Новой Михайловки.

Полковнику Кучиневу и начальнику артиллерии дивизии полковнику Панкову повезло: с небольшой группой бойцов и командиров им впоследствии удалось, совершив двенадцатидневный марш по тылам противника, выйти в район действия партизанского отряда майора Жабо. Но многие не смогли преодолеть эту дорогу.

Конечно, нельзя сказать, что происшедшее — результат злого умысла полковника Кучинева, но разве от этого стало легче остальным? Весьма точную характеристику дал ему командующий 49-й армией генерал-лейтенант Захаркин, в подчинении которого он впоследствии находился:

«…Кучинев слишком доверчив. В донесениях его часто обманывают. Он, не проверив донесение, принимает его за правду, на деле оказывается очковтирательство…»