Их позвал горизонт

Мы знаем, архив мореплавателя, вероятно, погиб. И ценность письма уже в том, что оно единственное сохранившееся. Лишь оно позволяет в какой-то мере составить впечатление о Беринге-человеке[3]

.

"Глубокоуважаемая и дорогая тетушка!

Прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как я имел счастье получить письмо от моих родственников из Хорсенса; хотя Вы и предали меня забвению, но я все же не забыл Вас, и теперь, по возвращении домой, после пятилетнего путешествия, я навел справки и узнал, что Вы стали вдовой. От всего сердца выражаю Вам свое соболезнование в том, что Вы остались одинокой на старости лет, и желал бы находиться с Вами рядом, чтобы иметь возможность оказать поддержку, но мое путешествие в 1725 году лишило меня возможности приехать домой и повидать как моих теперь уже покойных родителей, так и Вас, мою дорогую тетушку, и тем меньше возможности сделать это теперь, так как на моей службе нашему всемилостивейшему императору может произойти что-либо, в связи с чем мне придется отправиться в путь.

Мое продолжительное путешествие началось в 1725 году, и только сейчас, 1 марта 1730 года, я вернулся домой. Я проехал несколько тысяч миль по Восточной Татарии, пока можно было проехать сушей, мимо Камчатки и еще несколько сот миль дальше, как это видно из географических карт, а именно я побывал в той части Азии, которая тянется от Северных гор. Я должен признать, что желание моей молодости — попутешествовать исполнилось, ибо это путешествие совершалось мимо Китая и Японии, но при этом оно не может сравниться с путешествием в Ост-Индию, как по суше, так и по морю.

На Камчатке я велел построить судно, на котором совершал рекогносцировки по морю, попадая иногда к язычникам, которые никогда раньше не видели ни одного европейца, а также в места, где не произрастал хлеб и не было никакого скота, кроме диких птиц, северных оленей и другого вида оленей, достаточно ручных, чтобы на них ездить верхом вместо лошадей; зимой здесь ездят на собаках, запрягая их в сани, как в других местах лошадей. Рыба является здесь основной пищей как для собак, так и для людей. Таким образом, я могу считать, что проехал большую часть этого полушария <…> Я пишу все это единственно для того, чтобы Вы, дорогая тетушка, и все мои родственники порадовались, что бог чудесно сохранил мне жизнь в таком долгом и трудном путешествии, и чтобы вы все вспомнили обо мне. Я благодаря богу здоров, хотя после своего возвращения домой тяжело болел. Жена моя, слава богу, жива; из восьми детей трое живы, и скоро мы ждем четвертого…"

Здесь стоит, пожалуй, прервать цитирование письма, чтобы сказать несколько слов о жене Беринга.