Их сокровенная тайна (СИ)

В машине, по дороге к больнице, я с любопытством поинтересовалась, как прошло вчерашнее свидание, на что Паша с улыбкой сказал «впереди только лучше». Что это значило, я понятия не имела. То ли всё прошло хуже некуда, и он на этом не стал зацикливаться, то ли эту парочку ждёт впереди второе свидание. Вдаваться в подробности я не стала, потому что видела, брат не особо настроен откровенничать. Только почувствовала щемящую грусть от того, что за последние два года мы с Пашкой сильно отдалились друг от друга. Мы ведь всегда были близки, искренни друг с другом. Несмотря на семилетнюю разницу в возрасте, мы… И тут я смутилась от того, что даже самой себе уже вру. В душе зародилось неприятное скребущее чувство, и я отвернулась к окну, наблюдая за мелькающими, остающимися позади, домами. Помните, я говорила, что все тайны мы делили пополам? Так вот это неправда. И первой этот негласный закон нарушила именно я, когда втайне от всех, в частности и от Паши, стала встречаться с его лучшим другом. Это было почти три года назад. На тот момент мне было семнадцать, и Денис, несомненно, был и остаётся моей первой и единственной любовью. Тогда при виде его моё сердце отказывалось ровно биться. Меня завораживали его тёпло-карие глаза, меняющие оттенок до почти чёрного, в зависимости от освещения и настроения; длинные чёрные ресницы; тёмные, слегка вьющиеся волосы, в которых так любили путаться мои пальцы, притягивая мужчину в сладком поцелуе. Его голос, низкий, но мелодичный, я была готова слушать вечно, и мне было совершенно не важно, о чём именно он говорил. Уже прошло больше двух лет после того, как я потеряла его, но в памяти по-прежнему всплывает его лукавая улыбка и глубокий взгляд, которые даже сейчас выбивают меня из колеи привычной жизни на несколько минут. Теперь мне остались лишь воспоминания. Такие тёплые, порой горячие… опасные… что моя израненная душа не выносила их наплыва. Ныла и заново сгорала каждый раз.

— Чего загрустила? — спросил Паша, паркуя БМВ, родом из 2000-х, на стоянке рядом с клиникой.

— Понимаю, что всё уже позади, но всё ещё беспокоюсь, — ответила я, выйдя из машины и случайно громко хлопнув дверцей.

— Так, сестрёнка, побереги моего верного коня, — с деланной строгостью проговорил Паша. — И перестань волноваться. Если я сказал, что с мамой всё нормально, значит так оно и есть.

Я напряжённо вздохнула, проследовав за ним по направлению к большому больничному зданию. Если бы ты знал, Паш… Если бы ты только знал.

Мама лежала в отдельной одноместной палате и, когда мы, нарядившись в белые халаты, вошли к ней, она дремала, а к её изящной руке от стойки с капельницами тянулись тоненькие трубочки. Вдруг она открыла глаза и при виде меня широко улыбнулась, смахивая слезу свободной рукой.

— Куколка моя.

Я быстро пересекла палату и крепко обняла её. Я так скучала. Мне так не хватало её любви и тепла. Мама, конечно же, приезжала ко мне, но, увы, это было не так часто, как нам обеим того хотелось бы.

— Мамочка, как ты? Я так испугалась за тебя! Паша как позвонил, бросила всё и помчалась на ближайший автобус, — я еле сдерживала слёзы. Видеть её в таком состоянии было очень тяжело.

— Всё худшее в прошлом, родная. Доктор, приятный человек, сказал, что теперь мне потребуется долгий курс реабилитации, — а потом она ахнула. — Погоди. Началась сессия, а ты здесь! А как же учёба, Кристинка? Ты ведь пропустишь зачёты, экзамены…

— Мама, — твёрдо прервала я её, не желая, чтобы она волновалась по пустякам. — Я всё решила, по некоторым предметам мне поставили автомат, остается всего пара экзаменов, их я сдам в срок. Не волнуйся, тебе сейчас этого не нужно. Экзамены сейчас это последнее дело, о котором нужно беспокоиться.

И всё же, мама ещё не раз за время нашего посещения, причитала об окончании семестра. Она неисправима.

Мы проговорили втроём около часа. Даже странно, что никто из медперсонала не указал нам на дверь. Вспоминали детские годы, делились приятными новостями, и я который раз делала вид, что моя жизнь начинает налаживаться. Но время пролетело слишком быстро, и Паша встал с кресла.

— Девочки, мне пора на работу, — он отставил стул к стене. — Кристин, поехали, я довезу тебя до дома.

Я покачала головой.

— Паш, мы с мамой не виделись четыре месяца. Поезжай на работу, а домой я доберусь на метро.

— Уверенна?

— На сто процентов. Брат поцеловал по очереди меня и маму и, ещё раз взглянув на часы, поспешил ретироваться.

Когда дверь за ним закрылась, мама погладила меня по руке.

— Знаешь, не хотела тебе говорить, но вот и промолчать не могу, прям распирает меня…

Я тут же встревожилась, в горле пересохло. Что может быть такого, что она не захотела говорить при Паше? Неужели ей стало хуже?

— Господи, что случилось?

— Утром ко мне Денис заходил, — произнесла она, испытующе всматриваясь в меня.

Сердце ухнуло. Это не то, что я ожидала услышать.

— Зачем? — выдавила я из себя вопрос.

Мама решила зайти издалека: