Их сокровенная тайна

Я, конечно, верила брату, но обязана была всё услышать лично. Поэтому поднявшись в отделение кардиологии, сразу нашла главную медсестру. Женщина лет пятидесяти с короткими тёмными волосами объяснила мне, что именно произошло, какую помощь оказали маме и когда можно будет посетить больную, а потом посоветовала ехать домой, отдохнуть и возвращаться завтра на свежую голову. Наверное, невооружённым взглядом было заметно, что я до ужаса взвинчена.

Я страшно нервничала. Все чувства смешались в одно. Я очень волновалась и желала скорейшего выздоровления маме, но в то же время была на неё предельно зла. Она несколько недель жаловалась на боль в сердце, а несколько дней назад обмолвилась, что периодами у нее жжет в груди и немеют руки. Всё это время я настаивала на том, чтобы она обратилась в больницу, но мама есть мама. Она постоянно откладывала на потом визит к доктору, оправдываясь загруженным графиком на работе, пока не случился сердечный приступ. Причём, если бы скорая приехала на десять минут позже, всё могло бы закончиться весьма печально. Задумавшись, я потупила взгляд на стерильно белую стену.

— Может, что-то нужно привезти? Ну там, лекарства или вещи какие-нибудь? — спросила я, смирившись с тем, что маму я сегодня не увижу.

Миловидная женщина в белом халате вздохнула и выразительно на меня посмотрела.

— Милочка, не волнуйтесь ни о чём. У Вашей мамы всё есть, завтра её переведут в палату, вот тогда и приходите. Единственное, можете привезти фрукты, ягоды… Но только кислые. Зелёные яблоки хорошо подойдут.

— Хорошо, спасибо… Может, — произнесла я после полуминутной паузы, — можно все-таки взглянуть на маму? Ну хоть одним глазком?

Медсестра лишь покачала головой — не положено. А у меня в голове не укладывалось, как люди в белых халатах могут быть такими толстокорыми. Они ведь, как никто другой, должны знать цену человеческим чувствам. Я, например, эмпат до мозга костей. В моей душе всегда находит отклик горе даже совершенно чужих мне людей. А здесь речь шла о моей собственной матери. Она чуть не лишилась жизни. Я сглотнула тугой ком, образовавшийся в горле и судорожно вдохнула. Мы могли её больше никогда не увидеть. Она могла больше никогда не увидеть ни голубого неба, освещаемого тёплыми, яркими солнечными лучами, могла больше не почувствовать на себе порывов ледяного ветра, могла больше не услышать прекрасного пеня птиц и журчания весеннего ручья. Я вздохнула. Медленно, прерывисто. Какие бы ни случались в жизни нелады — всё это мелочи. Жизнь прекрасна, её нужно любить и принимать такой, какая она есть, со взлётами, падениями, радостью и болью. Хотя это бывает невыносимо сложно, уж я это точно знаю.

Брат слишком хорошо меня понимал. Хватило лишь одного взгляда, брошенного в мою сторону, и он догадался, куда снова начинают меня заводить мысли. Он склонился ко мне и сказал на ухо:

— Давай домой, мелкая. Тебе отдохнуть нужно.

Очутившись на улице, меня тут же окутал морозный ноябрьский холод. Я сунула руки в карманы пуховика и в поисках тепла зарылась носом в меховой капюшон. Осадок горьких мыслей меня ещё не полностью покинул, но свежий воздух тут же дал способность мыслить здраво. Паша подошёл к своей машине, и в этот момент зазвонил его телефон. Брат заметно напрягся, принимая вызов, но я стояла довольно далеко, поэтому сути разговора не слышала, да и не моё это было дело. Когда он закончил, мы сели в серый седан.

— Ты голодна? Может заедем куда-нибудь пообедаем? — спросил Паша, заводя двигатель, и медленно тронувшись с места, влился в поток движущихся автомобилей.

— Нет, отвези меня домой, — ответила я. — Я очень устала.

Он тревожно на меня посмотрел.

— Ты хоть спала сегодня, мелкая?

— В автобусе поспала пару часов… — я зевнула, а потом добавила: — На самом деле, сном это назвать трудно. На меня постоянно падала голова мужика, который сидел рядом. Вот он спал. Ещё и слюни пытался мне на плечо пустить.

Паша скорчил брезгливую гримасу.

— Понятно. Тогда отвезу тебя, а сам вечером заеду, ладно?

— Угу. У тебя ещё много дел сегодня?

— Да, сейчас на работу, потом в банк. И ещё кое с кем встретиться нужно…

Фразу «кое с кем встретиться» Паша произнёс с интонацией, ему не присущей. Прищурившись, я повернулась к брату.

— Паааш?

— Чтооо? — усмехнулся брат, покривлявшись над тем, как я протянула его имя.

— У тебя что, появилась девушка? — спросила я.

Всегда сдержанный Паша замялся, и его губы искривились в смущённой улыбке.

— Это тебя удивляет?

Ого. Ну как бы да, удивляет. Не подумайте, мой брат далеко не был монахом, но все девчонки в его жизни до сих пор были явлением уходяще-приходящим, и глаза его не горели рядом с ними, как при упоминании этой девушки. А тут-то во взгляде прямо бездонный фонтан эмоций плещет! Но больше всего я удивилась, потому что он мне ничего не сказал раньше. Обычно мы делились друг с другом всем, что было на душе.

— На самом деле это будет только первое свидание, — сказал Паша, внеся ясность в происходящее. Щёлкнул левым поворотником и вывернул руль, перестраиваясь в другую полосу.