Их тайный гость (СИ)

- Дамы и господа, брысь с забора. Неприлично заглядывать на чужие участки. Не мешайте людям.

- А к вам я заглядываю, - тут же заметила неуёмная девчушка.

- А мы не чужие, - женщина, судя по всему, стала по очереди снимать детей с какой-то опоры, на которую они взгромоздились, чтобы увидеть происходящее за забором. Те попытались протестовать, но соседка погасила протесты на корню:

- Бегом мыть руки и есть мороженое.

- И я? – спросила уже не видимая из-за буйно разросшегося винограда малышка.

- Конечно.

- И я! И я! – радостно запела девочка и, судя по дружному топоту, вместе с мальчиками унеслась куда-то вглубь соседнего участка.

- Ещё раз прошу нас извинить, - снова выглянула соседка, - мы не всегда такие буйные и приставучие.

Из-за забора раздался дружный младенческий рёв. Женщина засмеялась и развела руками:

- Хотя, наверное, в это трудно поверить. – Она обернулась назад и ласково пообещала ревущим детям:

- Надя, Люба, иду.

- До свидания, - улыбнулся ей Константин.

- До свидания, - она помахала ему рукой и скрылась, негромко уговаривая невидимых дочек:

- Всё, всё мои хорошие, вот и я. Что случилось? Не плачьте.

Тут же стало тихо, будто кто нажал кнопку и выключил звук. Константин постоял молча, глядя по сторонам. Риэлтор с сомнением в голосе спросил откуда-то из кустов жимолости, где собирал в ладошку созревшие уже ягодки:

- Ну, так как, Константин Дмитриевич?

- Назначайте сделку, Слава. Назначайте.

- Да? – снова обрадовался парень, с треском выбрался из жимолости и протянул фиолетовые длинненькие, похожие на бусины, ягодки клиенту:

- Ваш первый в этом году урожай.

Константин подставил ладонь, почувствовал, как стучат о неё пересыпающиеся ягоды, и с удовольствием сунул их в рот. Они чуть горчили, но ему почему-то показалось, что жизнь начинает налаживаться.

Вторая половина июня пролетела в работе. Но в самом конце месяца Константин выкроил в своём плотном графике неделю, собрал вещи и приехал-таки на дачу. Свою собственную дачу. О которой он так давно мечтал, но которую никак не мог купить. Потому что крепче крепкого был привязан к Москве и её больницам…

Эта самая дача самым радикальным образом отличалась от того, к чему Соколан привык за последний год. Почти каждый день в его жизни были шикарные отели, изумительная еда, вышколенный персонал, самые разные, в том числе экзотические, страны, многочисленные удовольствия и радости жизни. А так же прекрасные машины, СВ (редко) или перелёты только бизнес-классом (часто, очень часто, до двухсот перелётов в год). Суета сует.

Здесь же, на его собственной, первой в жизни даче, всё было совсем по-другому. Никакой экзотики, простой дом, несколько грядок с трудноразличимыми среди пышных сорняков посадками неизвестно чего и родная неяркая подмосковная природа. По его субъективному мнению, самая лучшая природа на Земле.

Едва выйдя из машины, Константин ощутил себя попавшим в другое измерение. В котором время течёт медленнее и не хочется никакой роскоши. Он глубоко вздохнул и неторопливо отправился осматривать свои владения.

На большом довольно запущенном участке стоял дом – не дом, баня – не баня. А этакий гибрид того и другого. Домобаня. Или банедом. На первом этаже размещалась сауна, судя по виду которой, ей ни разу никто и не пользовался. Рядом с ней имелся душ, тоже новый, вполне современный. Там же, внизу, хватило места и для просторной комнаты, одновременно выполняющей функции кухни, столовой и гостиной. На втором этаже располагались три спальни. Никаких излишеств. Всё очень добротное, чистое, но совсем не похожее на то, что окружало его на работе. Абсолютно не похожее. И это ему очень нравилось.

Было часов восемь утра – Константин, накануне вернувшийся из очередной командировки в Грецию, специально выехал пораньше, чтобы весь день провести уже здесь, на своей свежеприобретённой даче. И сейчас он наслаждался тишиной и нежарким пока солнцем. Соседских детей не было слышно, видимо, ещё спали. Он неспешно перетаскал вещи в гибрид дома и бани, налил воды в ведро и забрался по крутой лестнице на второй этаж — собрался мыть там полы.

В это время захлопали двери у соседей слева. Немного стыдясь своего интереса, Константин всё-таки не удержался и подошёл к окну. Первым из дома выскочил самый маленький – лет четырёх – мальчишка. За ним, как горох, – старшие братья, возраст которых Соколан ещё в первую их встречу определил на глаз: среднему лет шесть, старшему – около восьми. Следом за мальчиками вышел высокий русоволосый парень, судя по всему, отец детей. На руках он нёс двух хорошеньких девчушек, светленьких и совсем маленьких, едва ли не годовалых. Константин присвистнул: в жизни ему пока ещё не встречались такие многодетные семьи. А тут вдруг подряд: риэлтор Слава с его братьями-сёстрами и новые соседи с пятью детьми от года до восьми лет.

Молодая женщина, которая в первый его приезд снимала детей с забора, вышла на высокое крыльцо, залитое солнцем, и весело крикнула:

- Доброе утро! Умывайтесь и бегом есть!