Ихтиандр

– В конце 1914 года, когда в Европе уже вовсю полыхала Первая мировая война, я находился в действующей армии. Представитель знатного рода, я тогда, правда, был не богат, но, как молодой ученый, успел выпустить две своих книги – монографии по океанологии, которые имели успех. Я мог бы не служить, и тем более не воевать, но, знаете ли, патриотизм…

– Да, Арман, сколько я пережила за это время. – На глазах Женнет показались слёзы.

– Ну, родная, успокойся, всё это уже далеко позади. – И он нежно посмотрел на жену.

Женнет вытерла платочком слёзы и виновато улыбнулась.

– Так вот, – продолжал Вильбуа, – наша часть воевала на побережье Ла-Манша. Поскольку, кроме знаний по океанологии, я имел и инженерное образование, меня вскоре прикомандировали к военно-морской базе подводных лодок. Помощь, оказанная мной, впоследствии была высоко оценена, но награду я не смог получить вовремя, так как однажды попал под сильный артиллерийский обстрел и был тяжело ранен в голову.

Моё состояние расценивалось врачами как безнадёжное, но, к счастью, в этот госпиталь приехал доктор Сальватор.

Ихтиандр внимательно посмотрел на Вильбуа.

– Да, да, молодой человек, это было счастье для меня. Я знал доктора ещё до войны, по одному из международных конгрессов ученых, на котором он сделал блестящий доклад по освоению человеком Мирового океана. Но этот доклад был воспринят как свободная фантазия известного ученого. В течение недели мы были вместе и очень подружились. Именно тогда он и рассказал про тебя, Ихтиандр. Сальватор говорил, что для твоего спасения не оставалось другого выбора, как пересадка жабр акулы. Иначе ты был бы обречен на гибель.

Это был один из тех случаев, когда соединились необходимость такой операции, жизненная потребность и научный эксперимент. В моём случае операция была жизненной потребностью. И как потом говорил мне Сальватор, шанс на успех был один из ста…

По щекам Женнет вновь потекли слёзы, а и без того серьезное лицо Розали напряглось.

– Тем не менее судьба моя не упустила этот единственный шанс, – продолжал Вильбуа. – И благодаря золотым рукам тогда еще молодого хирурга я выжил. После выздоровления меня освободили от военной службы, и я отправился домой. С тех пор постоянно держу связь с Сальватором и многое знаю о тебе, Ихтиандр…

В Европе было неспокойно, и мы решили поменять место жительства. Меня с семьёй пригласил старший брат Поль к себе. Он жил тогда в Новой Зеландии. У нас было два имения во Франции. Мы продали одно – большое, а другое оставили за собой, там и сейчас служит наш управляющий. Кстати, имение находится недалеко от Парижа, и в нём во время учёбы в университете жил наш сын…

Вильбуа сделал паузу.

– Почему жил? – спросил Ихтиандр.

– Потому, что он закончил университет и потом занимался океанологией. Часто бывал в научных морских экспедициях. Мы постоянно и регулярно получали от него письма.

Юноша всем корпусом подался вперед, выражая свое недоумение.

– Да, да, не удивляйся!.. Постепенно ты обо всём узнаешь, потерпи… Так вот, мы получали от него письма один раз в месяц с пароходом, но после получения последнего прошло уже полгода… Учитывая его бедовую голову, а он рвался в самые рискованные экспедиции, на самые серьёзные исследования, можно предполагать всякое…

– Не будем терять надежды, – вставил Поль.

– Да… – задумчиво произнёс рассказчик. – Ну так вот: приглашение было получено, брат со своей женой готовились к нашему переезду и присмотрели нам усадьбу.

– Надо заметить, хорошую усадьбу, – добавил Поль.

– Да, – проговорил Вильбуа. – Мы, продав всё и оставив себе самый минимум, готовились к путешествию. Дня за три до отплытия парохода нас посетил Сальватор. Много было бесед, споров, масса всяких идей. Мы очень полезно провели то время. При расставании Сальватор поделился своими планами на будущее: увеличить свои земельные владения и основательнее заняться наукой, зарабатывая частной практикой.

До войны у него был небольшой дом, который ты, Ихтиандр, скорее всего не помнишь. Потом он писал, что планы свои выполнил – дом превратился в виллу на берегу залива Ла-Плато. Научные исследования Сальватора далеко опережали те, которыми гордились в других странах мира.

Сальватор интересовался световым лучом и звуковой техникой. Уже тогда он поделился со мной своими мыслями о возможной расшифровке речи дельфинов…

Теперь Ихтиандр начинал понимать, откуда наушники, ружьё и даже точный маршрут на карте.

– В те же дни я устроил ему встречу с одним моим хорошим знакомым – учёным в области физики и математики… К тому же в мою специализацию по океанологии входило изучение животного мира млекопитающих, в частности дельфинов. Прошли годы…

Месяцев семь назад я получил от Сальватора письмо. Он сообщил, что прибор, расшифровывающий речь дельфинов, над которым мы работали паралельно, в принципе готов. Оставались какие-то детали… Что-то очень интересное, связанное с тобой, Ихтиандр. Об этом он обещал написать мне в следующем послании, но его до сих пор нет.