Икона и крест

Я прекрасно все понимал. Меня била мелкая дрожь. Кондиционер виноват, что ли?..

– Этот маленький остров очень жесток. В стране, где в прошлом году случилось восемьсот убийств, смерть трех туристов будет считаться очередным несчастным случаем.

Я понял это, как только ступил на ямайскую землю. Нет, еще в том оксфордском пабе, когда только узнал о грядущей поездке.

– Вы сказали «трех туристов».

– Зоула, Дебби и вы. Не Долтон.

Я задумался.

– Не Долтон?

Менем покачал головой:

– Не Долтон.

Я с шумом прикончил остатки молочного коктейля. Рука немного тряслась. Глаза Менема казались стеклянными шариками.

– Если нам повезет, то ответ будет уже через день-другой.

Уотерспун удовлетворенно кивнул:

– Мы просим вас, мистер Блейк, лишь держать нас в курсе ваших успехов. Что бы вы ни нашли, держите связь через офис мистера Мартина. Не через консульство, в котором течей не меньше, чем в решете.

– А как быть с Долтоном?

Полицейские переглянулись. Менем коротко кивнул, и Уотерспун сказал:

– Ваш друг Долтон выдается напрокат.

– А если без тонкостей? Долтон – наемный убийца?

– Не просто убийца, – ответил Уотерспун. – У него как минимум дюжина имен и столько же паспортов.

Вы непременно обнаружите его в Ираке, Палестине, Турции – везде, где нужен нож в темном переулке или зверская расправа на рыночной площади. Его жизнь – сплошная криптограмма, а выходит на улицу он только с заходом солнца.

Менем вытащил из бокового кармана небольшой коричневый конверт и передал мне черно-белую фотографию. С карточки на меня пристально смотрел Долтон. Улица смахивала на лондонскую. Фотография была сделана из окна машины. Еще там была печать с номером и имя – Лерой Або.

– Не этого ли человека вы называете Долтоном?

– Этого. Так он – Лерой Або?

Я почувствовал тошноту.

– Это одно из многих его имен, – ответил Менем. – А вот некоторые из его художеств.

Он протянул мне пару вырезок из англоязычных газет. Покореженный автобус, разбросанные по оживленной улице обломки и тела людей, кареты скорой помощи… Другая фотография. Разрушенный рынок.

Судя по машинам и прохожим – где-то в Средиземноморье или на Ближнем Востоке.

– Три года назад он сбежал из измирской тюрьмы. На данный момент он связан с некими экстремистами на севере моей страны. Мы полагаем, что искомый вами предмет обладает с их точки зрения неким символическим значением. Очевидно, данному человеку было дано задание обнаружить этот предмет. И, по нашим сведениям, его успех послужит сигналом к террористическим действиям с глобальными последствиями.

Я почувствовал, что побледнел.

– Не может быть! Он работает на сэра Джозефа, директора Оксфордского музея древностей!

– Не работает, – сказал Уотерспун. – Сами удостоверьтесь. Гляньте в Интернете, есть ли его имя в списке работников музея.

Менем выдавил из себя полуулыбку:

– Ах да, сэр Джозеф… Добродетельный, непогрешимый, богатый сэр Джозеф… Теперь мы и в самом деле вторгаемся в области, в которых я теряю право разглашать те или иные факты.

Он дал мне несколько секунд, чтобы мое воображение понеслось вскачь. Затем спросил:

– Вы не замечали ничего странного в поведении Долтона?

Я задумался. Вспомнилось несколько мелочей.

– Да… Да, замечал. Он говорил с кем-то по телефону, но, стоило мне войти в комнату, бросал трубку.

Или отлучался, никак не объясняя своего отсутствия.

Я повернулся к Уотерспуну:

– Это они убили Теббита? А убийство обставили как ограбление?

Инспектор посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

– И, зная это, вы как ни в чем не бывало использовали меня в качестве наживки!

– Ну, зачем вы так, мистер Блейк…

– Это еще не все! – В горле у меня пересохло. – Зоула клянется, что тогда, в кафе, видела, как Долтон разговаривал с неким человеком. Разговор был вполне серьезный – не дружеская болтовня!

Улыбка исчезла. Они опять переглянулись.

– Получается, он действует не один.

– Может быть, Зоуле, Дебби и мне лучше просто сбежать?

– Скажу откровенно: вы подвергаетесь колоссальной опасности, – ответил Уотерспун. – Я бы десять раз подумал, прежде чем ставить одного из своих оперативных работников на ваше место. Даже одного. И все же я прошу вас остаться. На кону множество человеческих жизней.

– Получается, вы использовали меня как наживку со времени того убийства, да? – повторил я вопрос.

Уотерспун все размешивал и размешивал свой кофе.

– Что мне делать с Долтоном?

Я никак не мог свести воедино веселого, застенчивого юношу, которого я знал, и эту тварь, этого фанатика, о котором мне только что рассказали.

– Не сообщайте ему о нашей встрече. Не подавайте виду, что все о нем знаете. И главное, в его руки не должен попасть найденный предмет.

В замешательстве я покачал головой:

– Не уверен, что такое возможно.

– Как только это попадет ему в лапы, – объяснил мне Менем, – вы, Зоула и Дебби станете для него обузой. Он раздавит вас, как букашек.

– Что, по-вашему, я должен делать?

– Как только найдете ту вещь, дайте нам знать, – сказал Уотерспун. – Мы постараемся обеспечить вашу безопасность.

Я встал. Ноги меня не слушались.

– Кстати, где вы остановилась?

Спрошено будто бы невзначай.

– У нас есть убежище.