Иконы

– Мы поставляем бесплатных рабочих для этих чертовых строек в обмен на некое подобие жизни. Мы позволили им поработить себя, чтобы сооружать неведомо что за теми стенами.

– К чему ты ведешь? – Лукас уже раздражен.

– Но если мы сотрудничаем, если ведем себя хорошо, мир продолжает существовать и все остаются живы, чтобы в какой-то момент объединить силы. Да, у нас нет выбора, кроме как повиноваться. Иконы неуязвимы. Насколько нам известно. То есть так нам говорят. Во всяком случае, мы слышим только это.

– Тебе незачем объяснять нам, насколько все плохо, Фортис. Мы уже достаточно разобрались во всем этом.

Я переминаюсь с ноги на ногу. Мне не нравится говорить об Иконах и стройках. Мне даже думать о них не нравится.

– Может, разобрались, а может, и нет. – Фортис улыбается. – Предположим, не разобрались. Предположим, никто не знает, как все это действует, не знает на самом деле, по-настоящему. Предположим, шутки ради, что в броне есть трещинка. Или, скорее, где-то есть серебряная пуля – некое оружие, способное развернуть течение в нашу пользу. Должно ведь быть что-то такое, разве нет?

– Он это что, серьезно? – Тима смотрит на меня, потом на Фортиса. – Ты это всерьез?

– Серьезнее некуда. – Фортис придвигается ближе к экрану. – А теперь предположим, что Посольство узнало об этом тайном оружии. Как вы думаете, что бы они сделали с такой штуковиной? Воспользовались бы ею, чтобы уничтожить Иконы, верно? Что ж, возможно.

Я чувствую головокружение.

– А может быть, и нет, – качает головой Фортис. – В конце концов, Лорды и Иконы и есть причина того, что Посольство всем управляет. Без Икон Посольство бессильно. Оно остается без работы. И возможно, ему нравится совершать преступление против человечества.

– Наверняка так и есть, – рычит Ро.

Лукас выглядит совершенно убитым.

Я слышу, как колотится мое сердце.

– Ну так что вы думаете, детки? Сегодня ваш день. Я должен с полным основанием заявить, что действительно существует серебряная пуля. И Посольство обнаружило ее или, следует уточнить, их. И – бабах! Не успели они глазом моргнуть, как все четверо, все четыре серебряные пули тут же очутились где надо, надежно запертые под пристальным наблюдением полковника, который, как мне думается, сам нуждается в том, чтобы его понадежнее заперли. – Фортис окидывает взглядом комнату за нашими спинами.

У меня громко стучит в висках.

Они.

Мы.

Он имел в виду нас.

– И вот еще что. Ребята из Сопротивления тоже это знают. И они уж так желают поработать с вами, что вы и представить себе не можете. Вам следует знать это, потому что очень скоро вам придется принять решение.

Я закрываю глаза.

Бойцы Сопротивления знают, что мы здесь?

И они думают, что именно мы – ключ к свержению Икон?

Я позволяю всем этим словам возникнуть в моей голове, но не в силах думать отчетливо.

Хотелось бы мне, чтобы все это закончилось? Без сомнения.

Хотелось бы мне, чтобы Посольство исчезло? Чтобы Дома Лордов и близко к нашей планете не было? Конечно.

Мысли окончательно вырываются из-под моей власти.

Если бы я была той, кто может все изменить, смогла бы я это сделать? Стала бы делать?

Что, если падре был прав? Что, если Ро и я… если все мы действительно предназначены для чего-то большего?

И что тогда? И что прямо сейчас?

Фортис прерывает мои мысли:

– И когда вы к этому придете, ну… тогда вам понадобится помощь старого доброго мерка. Кого-то такого, кто может обменять ваши услуги с выгодой. Получить хорошую цену, ну и все такое… – Он вздыхает, разводя руками. Профессиональный торговец. – И если настанет такой день – а он придет, уверяю вас, – старина Фортис вас найдет. Когда вы будете полностью готовы.

Мне хочется закричать: «Я никогда не буду готова!»

Но это не имеет значения, потому что мерк исчезает, а комнату вновь заливает свет.

И голос Дока звучит, продолжая речь прямо с середины предложения:

– …Долли. Сообщение, похоже, для тебя.

Он умолкает, а мы переглядываемся. Никто не находит слов, но все по разным причинам.

Я вижу, как мечутся мысли Тимы. Они выглядят как колеса велосипеда, и штормовые тучи, и волны. Лукас внутренне так же напряжен и грустен, как и внешне. Ро буквально погружается в некий хаос, но я, даже не беря его за руку, знаю, о чем он думает.

Он готов разнести все Посольство сам, в одиночку.

И эта мысль куда более реальна и куда более устрашающа, чем все остальное.

Голос Дока снова с треском прорывается в комнату:

– Довольно странно. Оно удалено. Там ничего нет, файл пуст.

– Док, сейчас это неважно.

Я вопросительно смотрю на Ро. Он качает головой. Тима пожимает плечами. Они и не собираются ничего говорить.

Лукас хмурится, глядя на дверь:

– Нам, пожалуй, следует впустить охранников.

Дока мои слова не убеждают.

– Все очень странно. Я как будто очутился в середине процесса общей диагностики системы, но не помню, когда ее начал.

Ро ухмыляется – короткий визит Фортиса привел его в восторг.

– Ну, человек вечно ошибается – или как там говорил тот покойный парень?

– «Errare humanum est». Человеку свойственно ошибаться. Эти слова принадлежат, насколько я знаю, Сенеке. Ты это имел в виду?