Икотка (СИ)

- А может и ты с бабкой Нюрой заодно, а, дядь Степан? Родня все-таки, - крикнул Кудря вслед, громко так, на публику. - Может и ты тоже порчу плетешь, в лесу у себя, а? Живешь там один как сыч, бабы у тебя нет, чем там занимаешься - неведомо. И в деревню вовремя не наведывался, как знал все равно. Да и дочка у тебя вернулась, а на людях не появляется, бабы поговаривают, что ребенка нагуляла не пойми от кого. Да весь род ваш - отродье ведовское, тьфу...

Степан замер у телеги, стиснул кулаки, развернулся и пошел обратно к Кудре, лицо стылое, будто убивать задумал.

- Чего несешь, Ирод? - встрял между ними Кузьмич. - Какая порча, совсем мозги пропил? - принюхался и махнул рукой. - А-а... Что с тебя взять, с утра уже набрался. Шел бы ты... к себе в погреб.

***

Телега дернулась и остановилась у покосившегося глухого забора.

- Кузьмич, хорош дрыхнуть, день на дворе, слазь, приехали!

Кузьмич всхрапнул в последний раз, как лошадь, открыл глаза, осмотрелся.

- Говорю же, сплю плохо. Степа, я, это, к ведьме не пойду, лучше здесь покимарю, посторожу.

- Ну, смотри сам. Демка, идем мать проведаем. Ну что ты такой смурной, аль совсем дела плохи?

Демьян в ответ попытался объяснить что-то жестами, но увидел, что не понимают, и нехотя поплелся отворять. Просунул руку в отверстие в заборе, сдвинул засов с обратной стороны, приоткрыл калитку, осторожно заглянул внутрь и, вздохнув с облегчением, зашел. Степан оглянулся на Кузьмича: тот пожал плечами, покрутил пальцем у виска и, запрыгнув на телегу, закурил.

Во дворе на удивление было ухожено. Грядки ровные, прополоты, кусты острижены, все прибрано - благодать. Но как только Степан ступил на крыльцо, в нос сразу ударил запах лекарств и старости. Внутри дух и вовсе стоял нехороший: дышалось тяжело, откуда-то несло кислятиной и помоями. Степана скривило, глаза прослезились, но стерпел. Окна были плотно занавешены, всюду валялась какая-то рухлядь, битая посуда, кучи грязного тряпья, под ногами что-то хрустело. Он обернулся упрекнуть парня за то, что устроили свинарник, но позади было пусто. Демка в дом заходить не стал. Впереди, впотьмах, заскрипело и ухнуло.

- Дема, сынок, ты?

Степан свернул в комнату на голос, споткнулся, чуть не упал, ударился. Вокруг загрохотало, зазвенело, будто целый сервант с посудой опрокинули.

- Развели гадюшник!

- Кто здесь? Кто это? Чего надо?

- Да я это, баб Нюр, - Степан сдернул занавеси с окон.

На старой кровати, укутавшись кучей тряпок, лежала бабка Нюра. Бабка взвизгнула и натянула на глаза замызганный платок, закрывшись от хлынувшего света.

- Тьфу! Ослепил, окаянный! Кто это - я? - бабулька осторожно приоткрыла один глаз. - А ну, отойди против света, разгляжу хоть тебя. Кто такой? Голос знакомый, а лица не разглядеть. Ну кто ж так делает-то, а? Это ж надо! Света столько сразу, думала, глаза полопаются.

- Ладно, бабуль, не ворчи, я это, Степа.

- Степка! - бабка Нюра аж подпрыгнула на кровати. - Вот уж кого перед смертью увидать-то не чаяла. По что пришел? Брать у меня нечего!

- А мне и не надо ничего от тебя.

- А что тогда?

- Говорят, заболела ты, баб Нюр. Вот и зашел проведать, мало ли, помощь какая нужна.

- Я уж думала, на старости лет удивляться разучилась. Ан нет! Удивил-таки бабку опять. Уж от кого, а от тебя, Степа, помощи никак не ожидала.

- Это еще почему? - оторопел Степан.

- Да с чего помогать-то? Отношения добрыми у нас никогда не были.

- А я, баб Нюр, зла таить не привык. И камней за пазухой не держу - тяжело с ними, а пользы нет.

- Доброй души ты человек, Степа. От помощи не откажусь, хоть и помирать собралась. Демка умаялся со мной весь, за всем не поспевает. У самой сил уже ни на что не хватает. А из деревни токмо со страху кто помогать будет. Да и то, наврядли. Вон и Кузьмич с тобой приехал, а заходить не стал.

- А про Кузьмича откуда прознала? Ты, баб Нюр, и впрямь ведьма что ли?

- А ежели и ведьма? Что, всю охоту помогать отбило?

- Да нет. Я в бабкины сказки не верю.

- Не верю... - насупилась вдруг бабка. - Степа, пообещай только, что Демку не оставишь, присмотришь за ним. А то ведь помру, заклюют его здесь совсем.

- Не переживай, не пропадет твой Демка. Одного не оставлю. Ты отдохни, баб Нюр, а я приберусь здесь пока. А то совсем срам развели. Только Демку кликну.

Бабулька тут же уснула, только голову до подушки донесла, будто обухом по голове схлопотала. И захрапела, да так, что чуть стены не заколыхались.

Кузьмича Степан отправил домой, кликнул Демку и принялись за уборку. Вынесли помои, выгребли мусор, отскоблили грязь, где смогли, вымыли полы, пооткрывали окна, чтобы проветрить. Вони дома поубавилось, стало светло и почти уютно. Демка помогал как мог и постоянно улыбался - радовался чему-то.

Провозились с уборкой весь день. Уже в сумерках Степан заторопился домой. Пока он прибирался у бабки Нюры, все нужное для него прикупил Кузьмич, упаковал, собрал, взгромоздил на телегу и теперь уговаривал остаться.

- Ты бы не ездил никуда, оставайся, места хватит. Смотри, какие тучи, ветер поднялся. Ливень знатный будет, с грозой.