Икра будущего

После пуговичного отдела начались непонятные помещения, пустые совершенно, мы долго бродили между поломанными картонными стенами, перевернутыми стульями, тряпками, кирпичами, мусором, обошли подземный магазин вокруг, вернулись к холодильникам. Алиса напевала что-то и посвистывала, стараясь делать это погромче, чтобы не было страшно.

— Никого вроде… — с облегчением сказал Егор.

Плохо. Я привык, что кто-то всегда есть. И хочет есть. Пустота меня пугает, мне бы боевого тушканчика какого, так, на всякий случай.

— Там еще два этажа, — сказал я.

— Откуда знаешь?

Я кивнул на схему на стене.

— Мы на верхнем этаже. На нижнем выход в Верхнее Метро.

Я указал на зеленую букву «М».

— Вниз пойдем? — спросил Егор.

Кивнул.

— Ладно…

Двинулись по лестнице. Пока судьба к нам благосклонна. Не замерзли, не задохнулись, вот метро нашли. Понятно, что тоннели могут оказаться засыпанными, или затопленными, или в них могут обитать людоеды, или…

Но если уж начало везти, то должно везти и дальше.

Второй уровень, свет. «Свет». Так назывался магазин, мне понравилось. С потолка свисали, само собой, светильники, те, что повыше, уцелели, красивые стеклянные вещи, разноцветные и волшебные, Егор трогал подвески, и они нездешне позвякивали в ответ.

Вообще светильников было много, и самых разных. Диковинных. Огромных люстр, свисающих с потолка. Торшеров, похожих на столбы. Маленьких, вплетенных в пластиковые нити — они не горели без электричества. Рассыпных, похожих на стеклянный горох, в них еще сохранилось немного силы, я взял несколько, потер между ладонями и разбросал вокруг веером, и они загорелись тусклым зеленоватым светом.

— Может, набрать? — спросил Егор. — Светлячков этих?

— Не, бесполезно. Сейчас сдохнут.

Зеленые горошины стали медленно таять.

— У меня была похожая. Они солнцем заряжаются…

— Солнца нет, — вздохнул Егор.

— Его только над нами нет, а вообще оно есть. Снег только над нами идет, мне так кажется. В других местах его нет.

— Разве так бывает?

— Иногда. Сказку про богатырскую зиму знаешь?

— Нет… Расскажи.

Мы изучали магазин света, я рассказывал про богатырскую зиму, страшная сказка, ею нас любил пугать Гомер, говорил, что все, лето уже не наступит — слышите, как безнадежно воет ветер?

— В конце времен будет так. Солнце устанет греть землю, небеса померкнут, с гор сползут ледники, а все реки и озера вымерзнут до дна…

Большой фонарь, размером в половину человеческого роста, с непонятной эмблемой летучей мыши, перегораживающей световой поток. Зачем такой нужен?

— В первую зиму снег не выпадает вовсе. Зато морозы свирепствуют жестче обычного. Холод опускается в глубину, стужа убивает корни, ветер, не удерживаемый снегом, носится по земле, настигая всякого неосторожного путника, решившегося покинуть свой дом в это мертвое время…

Зеркальный фонарь. Одна маленькая лампочка, а светить должна сильно, жаль только, на электричестве работает.

И недальнобойный, света много, но он слабый.

— …Лето не наступает, и умирает трава, и цветы, и большая часть деревьев тоже. И вся мелкая живность, укрывшаяся в норах, лисы, барсуки, мыши, шмели и пчелы, все, кто привык зарываться от хлада и спать между корнями, все погибают.

Лампы, связанные из пучков стеклянных нитей, я видел такое на Варшавской — в полной темноте покачиваются золотые огоньки, и между ними медленно плавают оранжевые, почти живые рыбки.

— …Во вторую зиму снега тоже мало, свирепствуют волки. Леса полны павших от голода животных, у волков много пищи, и они размножаются в неимоверных количествах, стоят под дверями, подгрызают порог. Холод настолько сильный, что от него трескаются стены домов, они не в силах больше защитить людей…

Лазерные трубки. Оружейник Петр показывал такую, тоже от батарейки работает. Крепится к стволу — и светит как раз в ту точку, куда пуля угодит. Красным сгущенным светом. Раньше такие на всем оружии стояли, на мой взгляд, неудобные вещи — я и без красной точки на вражеском лбу знаю, куда пуля попадет, зато по этой самой точке легко определить, где ты сам находишься.

— … А лето настолько короткое, что трава не успевает зазеленеть по-настоящему. Люди едят измельченную древесную кору, а замерзшие звезды падают на землю, убивая всех, кто еще смог выжить. И после этого стылого лета приходит последняя, третья зима.

Фонари, светящие в потолок и показывающие созвездия и их вращение по небесному своду.

Когда-то все эти светильники исправно работали, выполняли свое предназначение, сейчас лежали мертвым бесполезным ломом. Как и все вокруг.

— В третью зиму начинается снег. Он идет без перерыва и дни и ночи, и мир постепенно исчезает под белым покровом. На землю с Луны спускаются великаны, лишь они могут передвигаться по снегу, лишь они могут удерживать тепло жизни в своих огромных телах, они осматривают свои новые владения и поют песни, от которых трясется земля. Люди же и животные погибают окончательно. Остаются лишь немногие мудрые, запасшиеся дровами и едой, спустившиеся в самые глубокие пещеры, ближе к центру Земли, где еще сохраняется тепло, но участь их сходна с участью червей…