Читаем Икра заморская баклажанная. Эпизод Второй полностью

Джошуа, недолго поразмыслив, с удвоенной скоростью поскакал вниз предупредить Криса о нашем досрочном освобождении. А заодно подготовить в лагере «смычку» со всей нашей гоп-обслугой. Чтоб как полагается: на торжественной отрядной линейке, с поднятием флагов, горнистами, с прощальным пионерским костром и песнями про бригантину и алые паруса [124]. И непременным праздничным ужином с неминуемой «раздачей слонов» [125]. И откуда только у человека силы взялись: мы и так-то нехило бежим, а он ещё и вприпрыжку! Они бы на Горе так расторопничали.

И вот обед с мясом нас уже ждёт. И люди тоже ждут… раздачи тех самых африканских слонов. Обступили кру́гом прямо во время нашей скорой трапезы и молчаливо заглядывают в рот, жадно провожая глазами каждый кусок проглоченного мяса. Будто мы из их глоток эти куски вырываем. Когда Профессор в торжественной обстановке стал повязывать галстуки, раздавать больше ненужные гетры-фонарики и озвучивать суммы гонораров нашим нерадивым приспешникам, вместо цифры «25», причитающихся портерам, по ошибке ляпнул «50». Чем сорвал бурю оваций и нескончаемый шквал аплодисментов. Умеет, блин, расположить к себе людей! Правда, всю оставшуюся дорогу он пытался выдумать, как ему выпутаться из этой щекотливой лингвистической закавыки: из каких источников латать непредвиденную финансовую брешку. А то, и вовсе, «ужиком» прикинуться.

«Ну не мелочись, Наденька!» [126]

Road to Hell

23 октября, 19:30

Дорожка аналогична той, по которой шли в первый день Восхождения – «30-е годы прошлого уже века». С одной лишь разницей: теперь мы спускаемся по этим большим пологим ступеням-уступам. И каждый шаг отдаётся во всем теле: в позвоночнике, в деревянных ногах-костылях, в напрочь убитых суставах… Бесконечная Лестница, начавшаяся ещё за пару часов до лагеря-смычки, и вот уже около двух часов дробильни после.

(Так вот вы какие, «полтора часа» до Ворот?)

И тут я с обречённостью осознаю, что мы оказались в фильме ужасов, который никогда не закончится. Мы навсегда застряли в нём, попав во временну́ю петлю. Как в чёртово беличье колесо. Что эта Адова Лестница зациклена, а мы стали жертвой этого леденящего душу, закольцованного кошмара. Если есть «Лестница в Небо» Цеппелинов, если есть Лестница Якова, то обязательно должна быть и своя именная Road to Hell [127]. И именно в виде такой бесконечной зацикленной Лестницы. По которой мы прямо сейчас и спускаемся. Прямиком в Ад!

«Хрясь, хруст, хрясь…»

По какому из Кругов Дантова Ада мы уже пробежали? И кто мы? Насильники над собой? Лихоимцы? Сладострастники, гневные, лицемеры? Гордецы? Везде нас ждут, везде нам рады. Бесы в нетерпении ручки потирают и с ноги на ногу переминаются – под копытцами земля горит [128]:

«Аве [129]! В Аду опять отопительный сезон намечается! Кто нынче на новенького? Хрясь, хруст, хрясь…» – потрескивают в жаровнях поленья и разбитые мениски.

Или мы только прикидываемся? Насильниками и убийцами. Каковыми, может, и не являемся вовсе. И что где-то глубоко внутри нас сидит сокрытое от самих же нас Создателем нечто доброе и светлое. Тогда кто мы на самом деле? И почему тогда несёмся, сломя голову, прямиком в Ад?

«Хрясь, хруст, хрясь…»

Кили, Mweka Gate, 1980 м. Круг сертифицированных

23 октября, 20:30

Когда через три часа бесконечной пытки из темноты показались фары уже известного нам старенького Круизёра, мои мысли крутились вокруг двух нестерпимых объектов вожделения: «Душ и пиво, душ… пиво, пиво-душ, душпиво, душевное пиво, пивной душ. ПИВО! ДУШ!»

– стучало отбойными молотками по вискам и остальному телу. И по коленкам, по коленкам! С оттяжкой, реакцию вконец расшатанной нервной системы проверяя. Начать подсчёт пройденного и пережитого за последние двое суток? Нет таких цифр, не придумали ещё таких цифр!

«Бог – это идея, которой мы измеряем нашу Боль…» – сказал Леннон, кажется [130].

Хотя нет, уже придумали нужные цифры. Вот они: сертификаты. А в них есть имена и фамилии, и та самая Высота цифрами прописана, и время. И Профессор Беловежский-Килиманджарский тоже совершенно логично и заслуженно сертифицирован. Потому что мы БАНДА! Пусть даже банда безногих карликов с разбитыми коленками. Но карлики всё же сделали ЭТО!

Я также считаю, что и дошедший вместе со мной шаг в шаг, поле к поле, до самой Вершины тотем Инопланетянина не меньше заслужил своих цифр и своего сертификата о восхождении. Но ему бумагу так и не дали. Бланков, видимо, не хватило…

Моши, частный кемпинг. Банька по-танзанийски

23 октября, 21:30

Перейти на страницу:

Все книги серии Икра заморская баклажанная

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы / Современная проза
Дикое поле
Дикое поле

Первая половина XVII века, Россия. Наконец-то минули долгие годы страшного лихолетья — нашествия иноземцев, царствование Лжедмитрия, междоусобицы, мор, голод, непосильные войны, — но по-прежнему неспокойно на рубежах государства. На западе снова поднимают голову поляки, с юга подпирают коварные турки, не дают покоя татарские набеги. Самые светлые и дальновидные российские головы понимают: не только мощью войска, не одной лишь доблестью ратников можно противостоять врагу — но и хитростью тайных осведомителей, ловкостью разведчиков, отчаянной смелостью лазутчиков, которым суждено стать глазами и ушами Державы. Автор историко-приключенческого романа «Дикое поле» в увлекательной, захватывающей, романтичной манере излагает собственную версию истории зарождения и становления российской разведки, ее напряженного, острого, а порой и смертельно опасного противоборства с гораздо более опытной и коварной шпионской организацией католического Рима.

Василий Веденеев , Василий Владимирович Веденеев

Приключения / Проза / Историческая проза / Исторические приключения