Иктанэр и Моизэта

Занялась заря и наступил рассвет. Но солнце оставалось невидимым, задернутое толстой завесой туч, простиравшихся сплошь от Востока до Запада. Ветер разыгрался в настоящую бурю, и на поверхности расходившегося моря «Бакунин» бешено прыгал, то и дело окачиваемый весь, от носа до кормы, набежавшими волнами и нередко с дрожью повисавший на вершине гребня огромной волны, так что почти весь киль лодки оказывался на воздухе.

Чувин и Гаврило сошли в каюту. Вампа закупорил люк машинного отделения и Марциали герметически закутался у руля в непромокаемый балахон.

Только один Сэверак не замечал упорной бури и не чувствовал свирепых ударов волн, которые промочили его насквозь, ни режущих лицо и подхватываемых ветром брызг. Ухватившись за кольцо на палубе, он пожирал глазами серую массу острова Майорна, которая в неотчетных контурах, вся в тумане, показалась вдали.

— Через полчаса, — рассуждал он про себя, — мы будем на Кабрере. И там, хотя бы мне пришлось отдать жизнь, а я узнаю все!

И он наугад считал минуты…

Иктанэр прибыл к месту за три часа до того, когда Сэверак разглядел в тумане утесы Майорна.

Он не пошел в тот подводный грот, где жил целые годы. Но, припоминая описание беленького домика, слышанное от Моизэты, он оставил на надежной глубине свой «Торпедо», а сам вышел на сушу и прямо отправился к жилищу и постучал в двери.

На стук открылось подзорное окошко, и из-за его решетки блеснули два подозрительных глаза.

— Отвори! — сказал Иктанэр.

— А ты — кто?

— Я посланец господина с Затерянного острова.

Дверь отворилась, и Иктанэр оказался пред монахом, который — при виде этого необычайного пришельца, одно лицо коего он видел через оконце, — в ужасе откачнулся.

— Что же ты не знаешь, кто я? — спросил Иктанэр.

— Нет, не знаю, — продолжал монах.

— Я — Иктанэр! Неужели ты никогда не слышал обо мне разговоров?

— Иктанэр… Это — тот, которого создал господин… Да мы много говорили о тебе на досуге, но мы никогда тебя не видели.

И монах пришел в себя, чувствуя себя очень счастливым, что ему удалось своими глазами увидеть это чудо природы.

— Как это ты кстати явился? — спросил он.

— Кстати? Почему это?

— Потому, что я только что получил от господина касающееся тебя извещение.

— Извещение? О чем же в нем говорится?

— Господин приказал мне просить тебя, лишь только я тебя увижу, отправиться на Затерянный остров.

— Моизэты, следовательно, здесь нет? — воскликнул с бьющимся сердцем Иктанэр.

— Моизеты? Нет! — ответил монах, помня приказание Антэя.

Впрочем, это было не вполне верно.

— И ее совсем здесь не было? — дрожащим голосом спросил Иктанэр.

Тут монах солгал, ответив:

— Нет! Ее совсем здесь не было!

— Ты лжешь! — воскликнул Иктанэр, повинуясь глухому предчувствию.

— Ты сам можешь осмотреть весь дом, — возразил ему монах.

— Отвори же мне все двери. Иди!

И Иктанэр последовал за монахом, отлично понимая, что Моизэты теперь не было на Кабрере, но надеясь заметить какие-нибудь следы ее, если она здесь была временно.

Он тщательно обследовал весь дом, но ни малейшего следа ее ему не попалось. Только в одной комнате он заметил предметы, напоминавшие ему комнату Моизэты на Затерянном острове. Но цвет запыленных обоев и царивший здесь какой-то застывший порядок, и мебель, собранная в одном углу и под чехлами, все это свидетельствовало, что эта комната стоит уже много месяцев пустой.

Коварный монах рискнул заметить:

— Но если господин зовет тебя на Затерянный остров, так это несомненно потому, что он может сообщить тебе, где находится Моизэта?

И эта мысль внедрилась в уме Иктанэра.

— Может быть, в самом деле, — думал он, — Оксус и Фульбер знают. Они знают столько всего! Сеть подводных станций, которыми они усеяли земной шар, и шпионы, которых они содержат повсюду, дают им знать обо всем…

И не думая больше об адмирале Жерминэ, весь отдавшись своим чувствам к Моизэте, Иктанэр быстро вышел из дома, бросился в море, добрался до «Торпедо» и с мгновенной быстротой в 160 миль в час на десяти метрах глубины, понесся по направлению далекого Персидского залива. Но так как Суэцкий канал был загражден, то он направился к Гибралтарскому проливу с тем, чтобы обогнуть весь огромный африканский материк.

Сейчас же по уходе Иктанэра, монах спустился в телефонную залу и немедленно послал на Затерянный остров подробный отчет обо всем, что произошло на вверенном ему посту острова Кабреры. Затем, сев пред столом с аппаратом, он с бумагой и карадашом в руках стал ожидать ответных приказаний.

Наконец, раздался продолжительный призывной звонок. Монах повернул рукоять аппарата. И металлический голос ударил из трубы фонографа, каждое слово которого монах немедленно записывал. Голос заговорил: