Илья Бриз

— Значит так, — начал я нравоучение, — Егор раскрыл тебе эту информацию не для того, чтобы ты задавала вопросы. Понимаешь, сестренка, между близкими, по-настоящему близкими людьми не должно быть тайн. Иначе это может разрушить их отношения. Это тебе понятно?

Она кивнула.

— Твой муж, — я усмехнулся. Они так и не расписались еще, хотя все необходимые документы я подписал, — рассказал тебе вполне достаточно, чтобы между вами ничего не стояло. А теперь попробуй, Светка, все забыть. Подожди, — я жестом прервал ее попытку перебить меня, — Нет, я понимаю, что забыть такое невозможно. Просто попытайся об этом не думать. Пусть оно, это знание, останется глубоко внутри тебя. Я понимаю, что ты очень любопытная. Это нормально, это даже хорошо. Но не в данном случае. Направь свое любопытство в другую сторону. Ты даже представить себе не можешь, сколько еще интересного в этом мире мы не знаем.

— Васька, только один ма-аленький вопросик, — Светлана сложила вытянутые большой и указательный пальцы правой руки с еле заметным зазором между ними, сжав остальные в кулачок — и больше никогда спрашивать ничего не буду.

Интересно, и что ее так заинтересовало?

— Ну, давай, — согласился я, — только один и самый последний.

Светка часто-часто закивала головкой и тихо, почти шепотом, спросила:

— Вася, а ты был там женат?

Н-да. Ну, а что еще могло заинтересовать эту маленькую интриганку?

— Был, — честно ответил я, — давно, недолго и очень неудачно.

— А?…

— Все, — перебил я сестру, — мы же договаривались.

Она немного набычилась, подумала и улыбнулась:

— Ну и ладно, я тебя все равно люблю!

Девчонка чмокнула меня в щеку, и, припрыгивая, побежала в столовую, помогать домработнице, накрывать на стол. А какой аромат оттуда шел… Желудок предательски заурчал.

****

— Садитесь, Арсений Григорьевич, — я указал на одно из трех удобных кресел около невысокого столика. Этот маленький мебельный гарнитур появился в моем кабинете только вчера. Гораздо удобнее вести разговор с хорошим человеком в относительном комфорте. А своего министра финансов Зверева я уважал и очень хотел сделать своим соратником. Это ведь он в том, прошлом моем мире, не согласился с дурной денежной реформой тысяча девятьсот шестьдесят первого года, обесценившей рубль. После более чем двадцати лет руководства Наркомфином, а затем министерством финансов хлопнул дверью и ушел. Папин выдвиженец, умный и решительный.

— Чай, кофе или может быть чего-нибудь покрепче?

— На работе не пью, — сухо ответил он, устраивая свое немного грузное тело в кресле.

— А если я буду настаивать? — улыбнулся я.

Он оценивающе посмотрел на меня и усмехнулся:

— Умеете вы убеждать, Василий Иосифович.

— Как говорят французы — положение обязывает, — отшутился я и спросил, доставая сигареты, — не возражаете?

— Нет, — он отрицательно покачал головой.

— Арсений Григорьевич, как вы смотрите на снижение экспорта некоторых сырьевых ресурсов? — перешел я к делу.

Министр финансов коротко задумался и ответил вопросом:

— А что взамен? У нас, несмотря на очень приличный профицит бюджета в семь процентов* внешнеторговое сальдо отрицательное. Вынуждены платить золотом.

— Во-первых, начнем продавать больше нашей высокотехнологичной продукции, — начал перечислять я, — Через месяц должен начать работу Минский телевизионный завод. Минимум пятьдесят процентов пойдет на экспорт. Кишиневский еще через полгода будет запущен. Но это все мелочи. Как вы смотрите на продажу оружия?

— Кому? — удивился Зверев.

— Всем желающим, кроме нынешних и потенциальных противников.

Он задумался. А я закурил и стал ждать.

— Здесь вам, Василий Иосифович, конечно виднее, но ведь отдельные образцы попадут к противнику. А если повторят?

— Об этом не беспокойтесь. Технологий производства они не знают и качественно повторить не смогут. Потом, все равно через несколько лет будет новое перевооружение у нас. Совершенно другой уровень. Вы ведь в курсе, руководством каких проектов занимается маршал Берия?

— Конечно. Ведь финансирование идет через мое министерство, — он опять задумался.

— Вероятно, это окажется очень перспективный рынок, — высказался, наконец, Зверев, — но, как мне кажется, необходимо будет создать еще одно министерство — Внешней Торговли. Моему не потянуть, или слишком раздуются штаты, и аппарат станет неповоротливым, плохо управляемым.

— Возьметесь, Арсений Григорьевич? — спросил я, — На это новое министерство лягут еще и другие задачи.

— Конкретнее, пожалуйста, — ответил он.

— Необходимо сделать рубль основной валютой мира, — я начал рассказывать о возможных способах. О необходимости на несколько лет заморозить инфляцию, чтобы сделать наши деньги выгодными за границей для накопления капитала. О согласии продавать наши товары только за рубли. О необходимости создания нового бумажного рубля значительно меньших размеров, но очень качественно защищенного от подделки методами, полученными в УСИ. О резком увеличении эмиссии, как только рубль окажется востребованным на международном рынке.