Илиада

420 Так же иной говорил и в дружине троян крепкодушных: "Други, хотя бы нам должно у трупа сего и погибнуть Всем до последнего, с поля сего не сходи ни единый! " Так восклицали трояне - и дух у друзей распаляли. Яростно билися воины; гром, раздаваясь, железный 425 К медному небу всходил по пустынным пространствам эфира. Кони Пелеева сына, вдали от пылающей битвы, Плакали стоя, с тех пор как почуяли, что их правитель Пал, низложенный во прах, под убийственной Гектора дланью. Сын Диореев на них Автомедон, возатай искусный, 430 Сильно и с быстрым бичом налегал, понуждающий к бегу, Много и ласк проговаривал, много и окриков делал: Но ни назад, к Геллеспонту широкому, в стан мирмидонский, Кони бежать не хотели, ни в битву к дружинам ахейским. Словно как столп неподвижен, который стоит на кургане, 435 Мужа усопшего памятник или жены именитой, Так неподвижны они в колеснице прекрасной стояли, Долу потупивши головы; слезы у них, у печальных, Слезы горючие с веждей на черную капали землю, С грусти по храбром правителе; в стороны пышные гривы 440 Выпав из круга ярма, у копыт осквернялися прахом. Коней печальных узрев, милосердовал Зевс промыслитель И, главой покивав, в глубине проглаголал душевной: "Ах, злополучные, вас мы почто даровали Пелею, Смертному сыну земли, не стареющих вас и бессмертных? 445 Разве, чтоб вы с человеками бедными скорби познали? Ибо из тварей, которые дышат и ползают в прахе, Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека. Но не печальтеся: вами отнюдь в колеснице блестящей Гектор не будет везом торжествующий: не попущу я! 450 Иль не довольно, что он Ахиллеса доспехом гордится? Вам же н новую крепость вложу и в колена и в сердце; Вы Автомедона здравым из пламенной брани спасите К черным судам, а троянам еще я славу дарую Рать побивать, доколе судов мореходных достигнут, 455 И закатится солнце, и мраки священные снидут". Так произнес он - и коням вдохнул благородную силу. Кони, от грив пресмыкавшихся прах отряхнувши на землю, Вдруг с колесницею быстрой меж двух ополчений влетели. Ими напал Автомедон, хотя и печальный по друге; 460 Он на конях налетал, как на стаю гусиную коршун. Быстро и вспять убегал от свирепости толпищ троянских, Быстро скакал и вперед, обращающий толпища в бегство. Но, в погоню бросаяся, он не сражал сопротивных; Не было средства ему, одному в колеснице священной, 465 Вдруг и копье устремлять, и коней укрощать быстролетных. Скоро увидел его мирмидонянин, сердцу любезный, Искренний друг Алкимедон, Лаеркея сын Эмонида; Сзади приближился он и вещал к Автомедону громко: "Друг Автомедон, какой из бессмертных совет бесполезный 470 В сердце тебе положил и суждение здравое отнял? Что ты противу троян, впереди, одинокий воюешь? Друг у тебя умерщвлен, а бронею, с него совлеченной, Перси покрыв, величается Гектор, броней Ахиллеса! " Быстро ему с колесницы вещал Диорид Автомедон: 475 "Кто, Алкимедон могучий, как ты, из ахеян искусен Коней бессмертных в деснице держать и покорность и ярость? Был Менетид, искусством ристателя, в дни своей жизни, Равный богам; но великого смерть и судьба одолела! Шествуй, любезный; и бич, и блестящие конские вожжи 480 В руки прими ты; а я с колесницы сойду, чтоб сражаться". Так произнес; Алкимедон на бранную стал колесницу; Разом и бич и бразды захватил в могучие руки; Но Диорид соскочил; и узрел их сияющий Гектор, И к Энею герою, стоящему близко, воскликнул: 485 "Храбрый Эней, меднолатный дарданцев советник верховный! Я примечаю коней быстроногого мужа Пелида, В битве явившихся вновь, но с возницами, робкими духом. Я уповаю добыть их, когда и твое совокупно Сердце готово; уверен, когда нападем мы с тобою, 490 Противостать не посмеют они, чтобы с нами сразиться". Рек, - и послушался Гектора сын знаменитый Анхизов: Бросился прямо, уставив пред персями тельчие кожи, Крепкие кожи сухие, покрытые множеством меди. С ними и Хромий герой, и Арет, красотой небожитель, 495 Бросились оба; надеждою верной ласкалось их сердце И возниц поразить, и угнать их коней крутовыйных. Мужи безумцы! они не без крови должны возвратиться Вспять от возниц. Автомедон едва помолился Крониду, Силою в нем и отвагой наполнилось мрачное сердце. 500 Быстро воззвал Диорид к Алкимедону, верному другу: "Друг Алкимедон! держись от меня недалече с конями; Пусть за хребтом я слышу их пышущих: ибо уверен, Гектор, на нас устремленный, едва ль обуздает свирепство, Прежде пока не взойдет на коней Ахиллесовых бурных, 505 Нас обоих умертвив, и покуда рядов не погонит Воинств ахейских иль сам пред рядами не ляжет сраженный! " Так произнесши, к Аяксам воззвал и к царю Менелаю: "Царь Менелай и аргивских мужей воеводы Аяксы! Храбрым другим аргивянам поверьте заботу о мертвом; 510 Пусть окружают его и враждебных ряды отражают; Вы же от нас, от живых, отразите грозящую гибель! Здесь нападают на нас, окруженных плачевным убийством, Гектор герой и Эней, храбрейшие воины Трои! 515 Впрочем, еще то лежит у бессмертных богов на коленах: Мчись и мое копие, а Кронион решит остальное!" Рек он - и, мощно сотрясши, поверг длиннотенную пику И ударил Арета в блистательный щит круговидный; Щит копия не сдержал: сквозь него совершенно проникло И сквозь запон блистательный в нижнее чрево погрузло. 520 Так, если юноша сильный, с размаху секирою острой В голову, между рогами, степного тельца поразивши, Жилу совсем рассечет; подскочивши, телец упадает, Так подскочил он и навзничь упал; изощренная - сильно Медь у Арета в утробе сотрясшись, разрушила крепость. 525 Гектор пустил в Автомедона пикой своею блестящей; Тот же, приметив ее, избежал угрожающей меди, Быстро вперед наклонясь; за хребтом длиннотенная пика В черную землю вонзилась и верхним концом трепетала Долго, пока не смирилася ярость убийственной меди. 530 И они б на мечах рукопашно сразиться сошлися, Но Аяксы могучие пламенных их разлучили, Оба пришедши сквозь сечу на дружеский голос призывный. Их устрашася могучих, стремительно вспять отступили Гектор герой, и Эней Анхизид, и божественный Хромий; 535 Друга Арета оставили там, прободенного в сердце, В прахе лежащего; сын Диореев, Арею подобный, С тела оружия сорвал и так, торжествуя, воскликнул: "Ах, наконец хоть несколько я о Патрокловой смерти Горесть от сердца отвел, хотя и слабейшего свергнув! "