Илиада. Одиссея

Сонм распущен; и народ по своим кораблям быстролетнымВесь рассеялся; каждый спешил укрепиться под сеньюПищей вечерней и сладостным сном. Но Пелид неутешныйПлакал, о друге еще вспоминая; к нему не касался⁵ Все усмиряющий сон; по одру беспокойно метаясь,Он вспоминал Менетидово мужество, дух возвышенный;Сколько они подвизались, какие труды подымали,Боев с мужами ища и свирепость морей искушая;Все вспоминая в душе, проливал он горячие слезы.¹⁰ То на хребет он ложился, то на бок, то ниц обратяся,К ложу лицом припадал; напоследок бросивши ложе,Берегом моря бродил он, тоскующий. Там и ДенницуВстретил Пелид, озарившую пурпуром берег и море.Быстро тогда он запряг в колесницу коней быстроногих,¹⁵ Гектора, чтобы влачить, привязал позади колесницы;Трижды его обволок вкруг могилы любезного друга,И наконец успокоился в куще; а Гектора бросил,Ниц распростерши во прахе. Но Феб от него, покровитель,Феб и от мертвого вред отклонял; о герое и мертвом²⁰ Бог милосердовал: тело его золотым он эгидомВсе покрывал, да не будет истерзан, Пелидом влачимый.Так над божественным Гектором в гневе своем он ругался.Жалость объяла бессмертных, на оное с неба взиравших;Тело похитить зоркого Гермеса все убеждали;²⁵ Всем то казалось угодным; но только не Гере богине,Ни Посейдону царю, ни блистательноокой Афине;Им, как и прежде, была ненавистною Троя святая,Старец Приам и народ, за вину Приамида Париса:Он богинь оскорбил, приходивших в дом его сельский;³⁰ Честь он воздал одарившей его сладострастием вредным.[183]Вестница утра, в двенадцатый раз восходила Денница;И средь сонма богов провещал Аполлон сребролукий:«Боги жестокие, неблагодарные! Гектор не вам ли

Недра тельцов и овнов сожигал в благовонные жертвы?³⁵ Вы ж не хотите и мертвое тело героя избавить;Видеть его не даете супруге, матери, сыну,Старцу отцу и гражданам, которые славного мужаПредали б скоро огню и последнею честью почтили!Вы Ахиллесу грабителю быть благосклонны решились,⁴⁰ Мужу, который из мыслей изгнал справедливость, из сердцаВсякую жалость отверг и, как лев, о свирепствах лишь мыслит,Лев, и душой дерзновенной, и дикою силой стремимый,Только и рыщет, чтоб стадо найти и добычу похитить, —Так сей Пелид погубил всю жалость, и стыд потерял он,⁴⁵ Стыд, для сынов человеческих столько полезный и вредный.Смертный иной и более милого сердцу теряет,Брата единоутробного или цветущего сына;Плачет о трате своей и печаль наконец утоляет:Дух терпеливый Судьбы даровали сынам человеков.⁵⁰ Он же, богу подобного Гектора жизни лишивши,Мертвого вяжет к коням и у гроба любезного другаВ прахе волочит! Не славное он и не лучшее выбрал!Разве что нашу он месть на себя, и могучий, воздвигнет:Землю, землю немую неистовый муж оскорбляет!»⁵⁵ Гневом пылая, ему отвечала державная Гера:«Слово твое совершилось бы, луком серебряным гордый,Если б равно Ахиллеса и Гектора сами вы чтили?Гектор — сын человека, сосцами жены он воспитан;Но Ахиллес — благородная отрасль: богиню Фетиду⁶⁰ Я взлелеяла, я возрастила и милой супругойМужу вручила Пелею, любезному всем нам, бессмертным.Все вы, бессмертные, были на браке; и ты ликовал тамС лирой в руках, нечестивых наперсник, всегда вероломный!»Ей обратился ответствовать тучегонитель Кронион:⁶⁵ «Гера супруга! Не гневайся вовсе на жителей неба.Честь браноносцам не равная будет; однако и ГекторМежду сынов Илиона любезнейший был олимпийцам,

Так же и мне! Никогда не небрег он о жертвах приятных;Жертвенник мой никогда не скудел в приношеньях обильных⁷⁰ Туков, вин, благовоний: сия бо нам честь подобает.Но похищенье оставим; возможности нет от ПелидаГектора славного тайно похитить: к Пелееву сынуМатерь Фетида приходит и ночью и днем непрестанно.Лучше Фетиду ко мне призови кто-нибудь из бессмертных;⁷⁵ Мудрое слово богине реку, да Пелид быстроногийВыкуп возьмет от Приама и Гектора тело отпустит».Рек, — и как вихрь устремилась Ирида крылатая с вестью;Между священного Сама и грозноутесного ИмбраБросилась в черный понт; и под ней застонала пучина;⁸⁰ Быстро в пучину Ирида, подобно свинцу, погрузилась,Ежели он, прикрепленный под рогом вола[184] стенового,Мчится, коварный, рыбам прожорливым гибель несущий.Там в пещере глубокой находит Фетиду и с неюМногих богинь Океана. Она посреди их сидела,⁸⁵ Плача об участи храброго сына, которому должноВ Трое холмистой погибнуть, далеко от милой отчизны.Став пред Фетидой, вещала посланница Зевса: «Фетида!Зевс призывает тебя, непреложных советов строитель».Ей отвечая, рекла среброногая дочерь Нерея:⁹⁰ «Что заповедует мне повелитель бессмертных? СтыжусяСветлым являться богам, угнетенная мрачной печалью!Но повинуюсь; и тщетен не будет глагол, им реченный».Так говоря, облеклася Фетида одеждой печали,Черным покровом, чернейшим из всех у нее одеяний.⁹⁵ Так — устремилась; пред нею подобная ветрам ИридаБыстро пошла; расступалися окрест их волны морские.На берег вышед, богини к высокому бросились небу.Там обрели громовержца Кронида; пред ним воссиделиВсе, на совет собравшись, блаженные вечные боги.¹⁰⁰ Села Фетида близ Зевса отца: уступила Афина;Гера же чашу златую, прекрасную, подала в руки

И утешала словами. Фетида, испив, возвратила.Слово меж оными начал отец и бессмертных и смертных:«Ты на Олимп, Фетида, пришла, и печальная сердцем;¹⁰⁵ Знаю, скорбь неутешную в персях ты носишь, богиня;Но возвещу, для чего на Олимп я тебя призываю.Девять дней, как меж нами, бессмертными, распря восстала:Гектор герой и Пелид градоборец богов разделяют.Тело похитить склоняют бессмертные Гермеса бога;¹¹⁰ Я же, напротив, ту славу[185] хочу даровать Ахиллесу,Нежность к тебе и почтение в сердце навек сохраняя.Шествуй к ахейскому стану и сыну, богиня, поведай:Все божества на него негодуют; но я от бессмертныхБолее всех огорчаюсь, что он в исступлении гнева¹¹⁵ Гектора возле судов, не приемлющий выкупа, держит.Если страшится меня, да немедля отпустит он тело.Я ж посылаю Ириду к Приаму царю с повеленьемВ стан мирмидонский идти к искуплению милого сына.Несть и дары Ахиллесу, приятные сердцу героя».¹²⁰ Так произнес, — и ему покорилась Фетида богиня;Быстро помчалась, с вершины Олимпа высокого бросясь.Скоро достигла Пелидова стана; и в куще находитСына, печально стенящего; многие в куще герояОкрест его суетились друзья и готовили завтрак;¹²⁵ Ими закланный лежал на помосте овен густорунный.Подле печального сына воссела почтенная матерь;Тихо ласкала рукой, вопрошала и так говорила:«Милое чадо, почто ты себе, и стеня и тоскуя,Сердце крушишь; не помыслишь о пище, ниже о покое?¹³⁰ Но приятно с женой опочить и любви насладиться.Жить же недолго тебе; пред тобою, любезнейший сын мой,Близко стоит неизбежная Смерть и суровая Участь.Выслушай слово; его я тебе возвещаю от Зевса:Боги, он рек, на тебя прогневляются; он же, владыка,

¹³⁵ Более всех негодует, что ты в исступлении гневаГектора возле судов, не приемлющий выкупа, держишь.Выдай его, Ахиллес, и за тело прими искупленье».Ей отвечая, вещал быстроногий Пелид знаменитый:«Пусть предстает предлагающий выкуп, — и тело получит,¹⁴⁰ Если решительно так заповедует мне Олимпийский».Тою порою, как матерь и сын у судов мирмидонскихМногие между собою вещали крылатые речи,Зевс посылал Ириду к Приамовой Трое священной:«Шествуй, Ирида крылатая, холмы оставив Олимпа;¹⁴⁵ Весть в Илионе святом возвести Дарданиду Приаму:Пусть к искуплению сына идет к кораблям он ахейским,Пусть и дары он несет, чтоб смягчить Ахиллесово сердце.Но да единый, никем не сопутствуем, шествует старец;Токмо глашатай старейший да будет при нем, чтобы править¹⁵⁰ Месками в быстром возу и вспять из ахейского станаМертвого ввезть в Илион, убиенного сильным Пелидом.Помысл о смерти и страх да не взыдет на сердце Приаму:Старцу такого пошлем мы сопутника, Гермеса бога;Он поведет и проводит, пока не представит к Пелиду;¹⁵⁵ И, когда приведет он Приама пред очи героя,Рук на него не подымет Пелид, ни других не допустит:Он ни безумен, ни нагл, ни обыкший к грехам нечестивец;Он завсегда милосердо молящего милует мужа».Рек, — и с небес устремилась подобная вихрям Ирида;¹⁶⁰ К дому Приама сошла; и нашла там вопль и рыданье.Окрест отца все сыны, на дворе пред хоромами сидя,Токами слез обливали одежды; в средине их старец,Ризой покрытый, лежал, обвивающей все его тело;Выю и голову персть покрывала державного старца,¹⁶⁵ Коею сам он себя, пресмыкаяся в прахе, осыпал.Дщери его и невестки, в домах своих сидя, рыдали,Тех поминая и многих, и сильных защитников царства,Кои уже под руками ахейскими предали души.