Может быть, все, удрученные скучным трудом и дремотой,
Сну предалися они и о страже опасной забыли.
В сумраке ночи они не хотят ли внезапно ударить".
Сыну Атрея ответствовал Нестор, конник геренский:
"Славою светлый Атрид, повелитель мужей Агамемнон!
Замыслы Гектору, верно, не все промыслитель небесный
Горем, я чаю, и большим, когда Ахиллес быстроногий
Храброе сердце свое отвратит от несчастного гнева.
Следовать рад я с тобою; пойдем, и других мы разбудим
Храбрых вождей: Диомеда героя, царя Одиссея,
Если б еще кто-нибудь поспешил и к собранию призвал
Идоменея царя и подобного богу Аякса101
:Их корабли на конце становища, отсюда не близко.
Но Менелая, любезного мне и почтенного друга,
Он почивает, тебя одного заставляет трудиться!
Ныне он должен бы около храбрых и сам потрудиться,
Должен бы всех их просить, настоит нестерпимая нужда!"
Нестору вновь отвечал повелитель мужей Агамемнон:
Часто медлителен он и как будто к трудам неохотен, –
Но не от праздности низкой или от незнания дела:
Смотрит всегда на меня, моего начинания ждущий.
Ныне же встал до меня и ко мне неожидан явился.
Но поспешим, и найдем, я надеюся, их мы у башни,
Вместе с дружиной стражебною: там повелел я собраться".
Снова Атриду ответствовал Нестор, конник геренский:
"Ежели так, из данаев никто на него не возропщет:
Так говоря, одевал он перси широким хитоном;
К белым ногам привязал прекрасного вида плесницы,
После – кругом застегнул он двойной свой, широкопадущий,
Пурпурный плащ, по котором струилась косматая волна;
Так устремился Нелид меж судов и меж кущей ахеян.
Там сперва Одиссея, советами равного Зевсу,
Поднял от сна восклицающий громко возница геренский.
Скоро дошел до души Одиссеевой Несторов голос:
"Что меж судами одни по воинскому ходите стану
В сумраке ночи? какая пришла неизбежная нужда?"
Сыну Лаэрта ответствовал Нестор, конник геренский:
"Сын благородный Лаэртов, герой Одиссей многоумный!
С нами иди, и других мы разбудим, с которыми должно
Ныне ж решить на совете, бежать ли нам или сражаться".
Рек он, – и быстро под кущу вступил Одиссей многоумный,
Щит свой узорный за плечи закинул и следовал с ними.
Одаль от сени, с оружием; около ратные други
Спали; столовьем их были щиты, у постелей их копья
Прямо стояли, вонзенные древками; медь их далеко
В мраке блистала, как молния Зевса. Герой в середине
Светлый, блестящий ковер лежал у него в изголовье.
Близко пришедши, будил почивавшего Нестор почтенный,
Трогая краем ноги, и в лицо укорял Диомеда:
"Встань, Диомед! и что ты всю ночь почиваешь беспечно?
Близко стоят пред судами и узкое место нас делит?"
Так говорил; почивавший с постели стремительно вспрянул
И, обратяся к нему, произнес крылатые речи:
"Слишком заботливый старец, трудов никогда ты не бросишь!
Коим приличнее было б вождей нас будить по порядку,
Ходя по стану ахейскому; неутомим ты, о старец!"
Сыну Тидея ответствовал Нестор, конник геренский:
"Так, Диомед, справедливо ты все и разумно вещаешь.
Много подвластного: было б кому обходить и сзывать вас;
Но жестокая нужда аргивских мужей постигает!
Всем аргивянам теперь на мечном острии распростерта
Или погибель позорная, или спасение102
жизни!К нам призови: ты моложе меня и о мне сожалеешь".
Рек; Диомед, немедля покрывшийся львиною кожей,
Рыжей, огромной, до пят доходящей, и дрот захвативши,
Быстро пошел, разбудил воевод и привел их с собою.
И не в дремоте они предводителей стражи застали:
Бодро младые ахейцы, с оружием в дланях, сидели.
Словно как псы у овчарни овец стерегут беспокойно,
Сильного зверя зачуяв, который из гор, голодалый,
Псов и людей стерегущих тревога, их сон пропадает. –
Так пропадал на очах усладительный сон у ахеян,
Стан охраняющих в грозную ночь: непрестанно на поле
Взоры вперяли они, чтоб узнать, не идут ли трояне.
Весело к ним говорил, устремляя крылатые речи:
"Так стерегитесь, любезные дети! никто и не думай,
Стоя на страже, о сне: да не будем мы в радость враждебным".
Так говоря, перенесся за ров; и за ним устремились
С ними герой Мерион и Несторов сын знаменитый