Илиада. Одиссея

Вышли спокойно за ним и невольно не дрогнули б сердцем,

Прямо идя по убитым, еще не привычные к трупам.

Но Тидид наконец до царя приступает, могучий;

495 Реза третьегонадесять сладостной жизни лишил он.

Царь тяжело застонал: у него сновидением грозным

Ночью стоял над главой – Диомед, по совету Афины.

Тою порой Одиссей отвязывал Резовых коней;

Вместе уздами связал и из ратного толпища вывел,

500 Луком своим поражая, бича же блестящего в руку

Он захватить не помыслил с узорной царя колесницы.

Свистнул потом Одиссей, подавая знак Диомеду.

Тот же стоял и думал, что еще смелого сделать:

Взяв ли царя колесницу, с оружием в ней драгоценным,

505 Быстро за дышло увлечь, либо вынести, вверх приподнявши,

Или еще ему более душ у фракиян исторгнуть?

Думы герою сии обращавшему в сердце, Афина

Близко предстала и так провещала Тидееву сыну:

"Вспомни уже об отшествии, сын благородный Тидея!

510 Время к судам возвратиться, да к ним не придешь ты бегущий,

Если троянских мужей небожитель враждебный пробудит".

Так изрекла, – и постигнул он голос богини вещавшей,

Быстро вскочил на коня. Одиссей обоих погонял их

Луком, и кони летели к судам мореходным ахеян.

515 Тою порой соглядал не беспечно и Феб сребролукий.

Он усмотрел, что Афина сопутствует сыну Тидея,

И, негодуя, в великое войско троян устремился.

Там пробудил он фракиян советника Гиппокоона,

Резова родича храброго; с ложа он спрянул и, бледный,

520 Видя лишь место пустое, где быстрые кони стояли,

Вкруг на побоище свежем фракиян трепещущих видя,

Громко взрыдал и по имени кликал любезного друга.

Крик по троянскому воинству, страшная встала тревога;

Быстро сбежались толпы и делам изумлялись ужасным,

525 Кои враги совершили и к черным судам возвратились.

Те же, когда принеслись, где убит соглядатай троянский,

Бурных коней удержал Одиссей, бессмертным любезный;

Но Тидид, соскочив и кровавые взявши корысти,

В руки подал Одиссею и изнова прянул на коней.

530 Тот их ударил; но кони покорные сами летели

К сеням ахейским: туда их несло и желание сердца.

Нестор, их топот услышавши первый, вещал меж царями:

"Други любезные, воинств ахейских вожди и владыки!

Правду я или неправду, но выскажу, сердце велит мне;

535 Коней, стремительно скачущих, топот мне слух поражает.

Если бы сын то Лаэрта и сын дерзновенный Тидея

Так неожиданно гнали троянских коней звуконогих!

Но трепещу я, о други мои, не они ль пострадали,

Воины наши храбрейшие; в стане, встревоженном ими!"

540 Не была старцем кончена речь, как явились герои;

С коней на дол соскочили, и сонм аргивян восхищенный

Их привечал и руками, и сладкими окрест словами.

Первый стал их расспрашивать Нестор, конник геренский:

"Как, Одиссей знаменитый, великая слава ахеян,

545 Как вы коней сих добыли? Отважно ли оба проникли

В войско троянское? или вам бог даровал их представший?

Солнца лучам светозарным они совершенно подобны!

Я завсегда обращаюсь с троянами; праздно, надеюсь,

Я не стою пред судами, хотя и седой уже воин;

550 Но таких я коней не видал, не приметил доныне!

Бог, без сомнения, в встречу явившийся, вам даровал их:

Вас обоих одинаково любит как Зевс громовержец,

Так и Зевесова дочь, светлоокая дева Паллада!"

Сыну Нелея ответствовал царь Одиссей многоумный:

555 "Сын знаменитый Нелея, великая слава ахеян!

Богу, когда соизволит, и лучших, чем видите, коней,

Верно, легко даровать: божества беспредельно могущи!

Эти ж, старец почтенный, вновь пришлые в стане троянском

Кони фракийцев; у них и царя Диомед наш могучий

560 Смерти предал, и двенадцать сподвижников, всё знаменитых!

Но тринадцатый нами убит, при судах, соглядатай,

Коего высмотреть ночью великое воинство наше

Ныне же Гектор послал и другие сановники Трои".

Так говорящий, за ров перегнал он коней звуконогих,

565 Радостно-гордый, толпой окруженный веселых данаев.

Скоро герои, пришед к Диомедовой куще красивой,

Коней ремнями искусно разрезанных узд привязали

К конским яслям, где и другие царя Диомеда

Бурные кони стояли, питаяся сладкой пшеницей.

570

Но Лаэртид на корабль доспех Долонов кровавый

Взнес, пока не устроится жертва Палладе богине.

Сами же тою порой, погрузившися в волны морские,

Пот и прах смывали на голенях, вые и бедрах;

И когда уже всё от жестокого пота морскою

575 Влагой очистили тело и сердце свое освежили,

Оба еще омывались в красивоотесанных мойнах.

Так омывшись они, умащенные светлым елеем,

Сели с друзьями за пир; и из чаши великой Афине,

Полными кубками, сладостней меда вино возливали.

ПЕСНЬ ОДИННАДЦАТАЯ.

ПОДВИГИ АГАМЕМНОНА.

Рано, едва лишь Денница Тифона прекрасного ложе

Бросила, свет вожделенный неся и бессмертным и смертным,

Зевс Вражду ниспослав к кораблям быстролетным ахеян,

Грозную вестницу, знаменье брани несущую в дланях.

5 Стала Вражда на огромнейший черный корабль Одиссея,

Бывший в средине, да крики ее обоюдно услышат

В стане далеком Аякса и в стане царя Ахиллеса,

Кои на самых концах с многовеслыми их кораблями

Стали, надежные оба на силу их рук и на храбрость.

10 Там возвышаясь, богиня воскликнула мощно и страшно,

Крик обращая к ахейцам; и каждому в сердце вдохнула