Илиада. Одиссея

Так беспрестанно от Гектора падали головы ратных.

310 Гибель была б, совершилось бы тут невозвратное дело,

Верно, упали б в суда отраженные рати ахеян,

Если б Тидида на бой не призвал Одиссей прозорливый:

"Что, Диомед, мы стоим и забыли воинскую доблесть?

Шествуй сюда ты и стань близ меня: нестерпимый позор нам,

315 Если у нас корабли завоюет божественный Гектор!"

Сыну Лаэрта в ответ говорил Диомед нестрашимый:

"Стану, о друг, я и здесь устою; но пользы немного

Будет от нашего мужества: Зевс, потрясатель эгида,

Больше троянам, чем нам, даровать одоление хочет!"

320 Так произнес – и Фимбрея сразил с колесницы на землю,

В грудь у сосца поразивши копьем; Одиссей же могучий

Богу подобного сверг Молиона, клеврета царева.

В прахе оставили сих, успокоенных ими от брани;

Сами ж, толпу проходя, волновали ее и, как вепри

325 Вдруг на псов, их гонящих, гордые мечутся сами, –

Так, обратяся, они истребляли троян, а данаи

Радостно все отдыхали от бегства пред Гектором грозным.

Тут колесницу они и могучих мужей изловили,

Двух сынов перкозийца Мерена, который славнейший

330 Был предсказатель судьбы и сынам не давал позволенья

К брани погибельной в Трою идти; не послушали дети

Старца родителя: рок увлекал их к погибели черной.

Их обоих Тидейон Диомед, знаменитый копейщик,

Душу и жизнь сокрушил и прекрасные сбруи похитил,

335 Царь Одиссей Гипподама сразил и вождя Гипероха.

Тут в равновесии бой распростер меж народов Кронион,

С Иды взиравший на брань, и они поражали друг друга.

Мощный Тидид копием уязвил в бедро Агастрофа,

Сына Леонова храброго: коней при нем, чтоб избегнуть,

340 Не было близко; так Пеонид омрачился душою.

Их возница держал в отдалении; сам же он пеший

Рыскал меж сонмов передних, пока погубил свою душу.

Гектор героев узрел сквозь ряды и на них устремился

С криком свирепым; за ним и троян полетели фаланги.

345 Сердцем смутился, увидев его, Диомед благородный

И мгновенно воззвал к близ стоящему сыну Лаэрта:

"Гибель крутится на нас, шлемоблещущий Гектор могучий!

Но останемся здесь, отразим ее, противуставши!"

Рек он – и, мощно сотрясши, послал длиннотенную пику.

350 И улучил, без ошибки уметил в главу Приамида,

В верх коневласого шлема; но медь отскочила от меди:

К белому телу коснуться шелом возбранил дыроокий,

Крепкий, тройной, на защиту герою дарованный Фебом.

Гектор далёко отпрянул назад и, смесившись с толпою,

355 Пал на колено; могучей рукой упираяся в землю,

Томньй поникнул; и взор ему черная ночь осенила,

Но пока Диомед за копьем, пролетевшим далеко,

Шел сквозь ряды первоборные, где оно в землю вонзилось, –

Гектор с духом собрался и, бросившись вновь в колесницу,

360 К дружним толпам поскакал и избегнул гибели черной.

С пикой преследуя, громко вскричал Диомед нестрашимый:

"Снова ты смерти, о пес, избежал! Над твоей головою

Гибель летела, и снова избавлен ты Фебом могучим.

Феба обык ты молить, выходя на свистящие стрелы!

365 Но убив тебя, я разделаюсь, встретившись после,

Если и мне меж богов-небожителей есть покровитель!

Ныне пойду на других и повергну, которых постигну!"

Рек – и с Пеонова сына доспехи совлечь наклонился.

Тою порой Александр, супруг лепокудрой Елены,

370 Скрывшись за столб гробовой на могиле усопшего мужа,

Ила, Дарданова сына, почтенного в древности старца,

Лук наляцал на Тидеева сына, владыку народа;

И как тот, наклонясь, обнажал Агастрофа героя!

Щит от рамен, испещренные латы от персей и тяжкий

375 Шлем от главы, – Александр, рукоятие лука напрягши,

Мечет стрелу, и не тщетно она из руки излетела:

Ранил в десную пяту, и стрела, пробежав сквозь подошву,

В землю вонзилась. Парис, торжествующий с радостным смехом

Вдруг из засады подпрянул и, гордый победой, воскликнул:

380 "Ты поражен! и моя не напрасно стрела полетела!

Если б в утробу тебе угодил я и душу исторгнул!

Сколько-нибудь отдохнули б от бед обитатели Трои,

Коих страшишь ты, как лев истребительный агнцев блеющих!"

И ему, не робея, Тидид отвечал благородный:

385 "Подлый стрелец, лишь кудрями, гордящийся, дев соглядатай!

Если б противу меня испытал ты оружий открыто,

Лук не помог бы тебе, ни крылатые частые стрелы!

Ты, у меня лишь пяту оцарапавши, столько гордишься;

Мне же ничто! как бы дева ударила или ребенок!

390 Так тупа стрела ничтожного, слабого мужа!

Иначе мчится моя: лишь враждебного тела достигнет,

Острой влетает стрелой, – и пронзенный лежит бездыханен!

И мгновенно вдова его в грусти терзает ланиты,

Дети в дому сиротеют, и сам он, кровавящий землю,

395 Тлеет, и вкруг его тела не жены, а птицы толпятся!"

Так он вещал, – и, к нему приступив, Одиссей копьеборец

Стал впереди; Диомед же, присев, из ноги прободенной

Вырвал стрелу, и по телу жестокая боль пробежала.

Он, в колесницу вскочив, повелел своему браздодержцу

400 Коней к судам устремить мореходным: терзалось в нем сердце.

Тут Одиссей копьеборец покинут один; из ахеян

С ним никто не остался: всех рассеял их ужас.

Он, вздохнув, говорил к своему благородному сердцу:

"Горе! что будет со мною? позор, коль, толпы устрашася,

405 Я убегу; но и горше того, коль толпою постигнут

Буду один я: других аргивян громовержец рассыпал.