Илиада. Одиссея

Быстро ему отвечал Теламонид, мужества полный:

"Так, Оилид! и мои на копье несмиримые руки

В битву горят, возвышается дух, и стопы подо мною,

Чувствую, движутся сами; один я, один я пылаю

80 С Гектором, сыном Приама, неистовым в битвах, сразиться".

Так меж собой говорили владыки народов Аяксы,

Жаром веселые бранным, ниспосланным в сердце их богом.

Тою порой возбуждал Посидаон задних данаев,

Кои у черных судов оживляли унылые души:

85 Воины, коих и силы под тяжким трудом изнурились,

И жестокая грусть налегла на сердца их, при виде

Гордых троян, за высокую стену толпой перешедших:

Смотря на их торжествующих, слезы они проливали,

Смерти позорной избегнуть не чаяли. Но Посидаон,

90 Вдруг посреди их явившися, сильные поднял фаланги.

Первому Тевкру и Леиту он предстал, убеждая,

Там Пенелею царю, Деипиру, Фоасу герою,

Здесь Мериону и с ним Антилоху, искусникам бранным.

Сих возбуждал земледержец, крылатые речи вещая:

95 "Стыд, аргивяне, цветущие младостью! вам, полагал я,

Храбрости вашей спасти корабли мореходные наши!

Если ж и вы от опасностей брани отступите робко,

День настал роковой, и троянская мощь сокрушит нас!

Боги! великое чудо моими очами я вижу,

100 Чудо ужасное, коему, мнил, никогда не свершиться:

Трои сыны пред судами ахейскими! те, что, бывало,

Ланям подобились трепетным, кои, по темному лесу

Праздно бродящие, слабые и не рожденные к бою,

Пардов, волков и шакалов вседневною пищей бывают.

105 Так и трояне сии трепетали, бывало, ахеян,

Противу мужества их ни на миг стоять не дерзали.

Ныне ж, далеко от стен, корабли уже наши воюют!

И отчего? от проступка вождя и от слабости воев,

Кои, враждуя вождю, не хотят окруженных врагами

110 Спасть кораблей и пред ними себя отдают на убийство!

Но устыдитеся; если и подлинно сильно виновен

Наш предводитель, пространновластительный царь Агамемнон,

Если и подлинно он оскорбил Ахиллеса героя,

Нам никому ни на миг уклониться не должно от брани!

115

Но исцелим мы себя: исцелимы сердца благородных.

Стыд, о ахеяне! вы забываете бранную доблесть,

Вы, ратоборцы храбрейшие в воинстве! Сам я не стал бы

Гнева на ратника тратить, который бросает сраженье,

Будучи подл, но на вас справедливо душа негодует!

120 Слабые, скоро на всех навлечете вы большее горе

Слабостью вашей! Опомнитесь, други! представьте себе вы

Стыд и укоры людей! Решительный бой наступает!

Гектор, воинственный Гектор уже на суда нападает,

Мощный, уже разгромил и врата и запор их огромный".

125 Так возбуждал колебатель земли и воздвигнул данаев.

Окрест Аяксов героев столпилися, стали фаланги

Страшной стеной. Ни Арей, ни Паллада, стремящая рати,

Их не могли бы, не радуясь, видеть: храбрейшие мужи,

Войско составив, троян и великого Гектора ждали,

130 Стиснувши дрот возле дрота и щит у щита непрерывно:

Щит со щитом, шишак с шишаком, человек с человеком

Тесно смыкался; касалися светлыми бляхами шлемы,

Зыблясь на воинах: так аргивяне сгустяся стояли;

Копья змеилися, грозно колеблемы храбрых руками;

135 Прямо они на троян устремляясь, пылали сразиться.

Но, упредив их, трояне ударили; Гектор пред ними

Бурный летел, как в полете крушительный камень с утеса,

Если с вершины громаду осенние воды обрушат,

Ливнем-дождем разорвавши утеса жестокого связи:

140 Прядая кверху, летит он; трещит на лету им крушимый

Лес; беспрепонно и прямо летит он, пока на долину

Рухнет, и больше не катится, сколь ни стремительный прежде, –

Гектор таков! при начале грозился до самого моря

Быстро пройти, меж судов и меж кущей, по трупам данаев;

145 Но едва набежал на сомкнувшиесь крепко фаланги,

Стал, как ни близко нагрянувший: дружно его аргивяне,

Встретив и острых мечей, и пик двуконечных ударом,

Прочь отразили, – и он отступил, поколебанный силой,

Голосом, слух поражающим, к ратям троян вопиющий:

150 "Трои сыны, и ликийцы, и вы, рукопашцы дарданцы!

Стойте, друзья! Ненадолго меня остановят ахейцы,

Если свои ополченья и грозною башней построят;

Скоро от пики рассыплются, если меня несомненно

Бог всемогущий предводит, супруг громовержущий Геры!"

155 Так восклицая, возвысил и душу и мужество в каждом.

Вдруг Деифоб из рядов их высокомечтающий вышел,

Сын же Приамов: пред грудью уставя он щит круговидный,

Легкой стопой выступал и вперед под щитом устремлялся.

Но Мерион, на троянца наметив сверкающей пикой,

160 Бросил, и верно вонзилася в выпуклый щит волокожный

Бурная пика; но кож не проникла: вонзилась и древком

Около трубки114 огромная хряснула. Быстро троянец

Щит от себя отдалил волокожный, в душе устрашася

Бурного в лете копья Мерионова; тот же, могучий,

165 К сонму друзей отступил, негодуя жестоко на трату

Верной победы и вместе копья, преломленного тщетно;

Быстро пустился идти к кораблям и кущам ахейским,

Крепкое вынесть копье, у него сохранявшеесь в куще.

Но другие сражались; вопль раздавался ужасный.

170 Тевкр Теламониев первый отважного сверг браноносца

Имбрия, Ментора сына, конями богатого мужа.

Он в Педаосе жил до нашествия рати ахейской,

Медезикасты супруг, побочной Приамовой дщери.

Но когда аргивяне пришли в кораблях многовеслых,

175 Он прилетел в Илион и в боях меж троян отличался;