Илион. Город и страна троянцев. Том 2

По мнению месье Бюрнуфа и моему собственному, круглая ограда из многоугольных камней, над которыми была воздвигнута четырехугольная башня, не могла быть ничем иным, как священным храмом, и, возможно, была построена гораздо раньше, чем были воздвигнуты стоящая над ней постройка и сам курган. Мы полагаем, что она принадлежит к македонской эпохе или же, возможно, к V веку до н. э.; поскольку многоугольники были обработаны железными отбойными молотками, мы не чувствуем себя вправе приписывать этому памятнику более глубокую древность. Профессор Сэйс считает, что кладка круглой ограды – определенно македонская, и не думает, что она может быть более древней.

Принимая все это во внимание и имея в виду, что история знает о постройке здесь только одного кургана, я без сомнений утверждаю, что это должен быть тот самый исторический памятник, именно курган, который, согласно Геродиану, построил император Каракалла (211–216 н. э.) в честь своего ближайшего друга Феста, которого, как считали некоторые, он сам и отравил лишь для того, чтобы у него был свой собственный Патрокл, для которого он мог бы воспроизвести совершенные Ахиллом для своего друга похороны[369], которые Гомер так прекрасно и точно описывает в XXIII песни «Илиады».

Курган Патрокла был, как мы уже видели выше, просто кенотафом; таким образом, очевидно, что курган Феста не мог быть ничем иным, как кенотафом, поскольку погребальные обряды, описанные Гомером, Каракалла, конечно, повторил в точности. Отождествление этого кургана с курганом Феста подтверждают его гигантские размеры; поскольку тщеславный идиот вроде Каракаллы, который обезьянничал, подражая манерам Александра Великого, и хладнокровно убил своего самого дорогого друга, чтобы уподобиться Ахиллу, не мог не воздвигнуть надгробного кургана, который далеко превосходил величиной все прочие курганы Троады.

Следов погребального огня не было найдено ни внизу башни, ни в каком-либо другом месте кургана. Таким образом, мы можем считать вероятным, что тело Феста не было сожжено на этом самом месте. Но возможно, оно было сожжено где-то поблизости. Если Каракалла построил свой кенотаф прямо над открытым святилищем, местоположение которого, видимо, указывают две круглые ограды, то, возможно, это было именно для того, чтобы придать вящую торжественность своему фарсу.

Многие фрагменты терракот, найденные в этом кургане, я без сомнения отношу к V, а некоторые даже к VI или VII веку до н. э.; но не они, а множество позднеримских черепков дают нам ключ к датировке памятника, поскольку он может относиться к любому более позднему времени, но никак не может быть более ранним, чем самая поздняя керамика, найденная у его основания. Что касается большой четырехугольной башни, то очевидно, что она была построена ни для какой иной цели, кроме как для того, чтобы поддерживать и укреплять курган. Все мои туннели, шахты и галереи в этом кургане остаются открытыми для посетителей нынешнего и всех будущих поколений; сэр Остин Г. Лэйард любезно получил для меня позволение на этот счет от турецкого правительства.

Что касается четырехугольной башни, открытой мною в Ужек-Тепе, то я обращаю внимание читателя на сходство этого кургана с так называемым курганом Приама на Бали-Даге, который, как я уже упоминал, был раскопан г-ном Калвертом и где также была открыта четырехугольная постройка.

Мой досточтимый друг доктор Артур Мильххефер, член Германского археологического института в Афинах, любезно обратил мое внимание на существующую аналогию между курганом Ужек-Тепе и Кукумеллой под Вульчи в Этрурии, о котором он сообщает следующие подробности:

«Кукумелла – это курган, высота которого сейчас составляет от 40 до 50 футов при около 200 футах в диаметре у основания. Он был впервые исследован в 1829 года князем Канино, владельцем этой земли. Курган был окружен стеной из больших блоков, которая теперь разрушена и на которой, согласно всем аналогиям, должны были стоять скульптуры сфинксов и львов; многие из них были найдены снаружи. Под стеной было найдено несколько не имеющих большого значения погребений, которые, по мнению г-на Денниса[370], принадлежали слугам и рабам. Ближе к середине кургана были обнаружены две башни высотой около 40 футов; одна четырехугольная, другая коническая; они отличаются от всего остального в этом роде своей небрежной и неправильной кладкой. Однако Микали[371]замечает, что коническая башня состоит из лучших и более крупных строительных материалов, нежели другая. У этих башен нет, как нас уверяют, какого-либо видимого входа, хотя вход и показан на рисунке, приведенном у Микали[372]

.

Ленуар[373] уже обратил внимание на курган Алиатта в Лидии, у которого, согласно Геродоту[374], на вершине было пять конических столбов (как и на могиле Порсенны близ Кьюзи и так называемой «могиле Горациев и Куриациев» близ Альбано), и из этого он делает вывод, что эти башни были построены и на кургане Кукумелла, чтобы поддерживать пять подобных столбов.