Иллика и Оккар

Влюбилась, – поняла Илька, бросив лишь один взгляд на высокого, крепкого блондина. Да за одно то, как он сидит в седле, уже можно было бы отдать ему сердце, а он ещё и сражается великолепно, как говорят, умён – опять же, говорят, и красив, как бог – это она сама видит. И ещё он принц. Консорт.

Иллика, кажется, впервые в жизни позавидовала императрице – этот красивый мужчина её. Она бы на месте Её Величества тоже бы, наверное, вышла замуж за такого…

– Ай! – недовольно прошипела девушка, возвращаясь в реальность, когда муж ткнул её локтём и сквозь зубы потребовал:

– Не позорь меня!

Вот в прямом смысле сквозь зубы, ей даже показалось, она услышала, как эти самые зубы скрипнули.

– Это невозможно, – огрызнулась она, но пялиться на принца перестала. Вместо этого подозрительно уставилась на мужа.

Был момент, когда ей показалось, что её затея…ну, на самом деле, вовсе не её и даже и не затея, а веление богини… в общем, показалось, что это неправильно. Как-то непорядочно, что ли – пытаться влюбить в себя человека с одной лишь целью – бросить его. Это было после того, как он её спас и принёс ей букет из ненавистных красных роз, а потом раз – и сделал их белыми. Это было чудо, и чудо, совершённое ради неё. Какая женщина не оценит?

Но потом… потом муж снова стал букой. Иногда ей даже казалось, особенно, когда речь заходила о посольстве, что он не просто смотрит на неё, он ищет, куда больнее уколоть! Но никогда не колет. А всё равно от взгляда такого мурашки бегут, и жуть одолевает…

А ещё Илька познакомилась с Вилленой, с последней любовницей своего мужа. И выглядела та, надо сказать, сногсшибательно. Самой Ильке никогда так не смочь, она слишком лохматая, слишком рыжая, слишком… живая.

Любовница мужа нагло заявилась к нему домой, непонятно специально или нет подгадав, когда того не было.

– Вот, – сказала она, протягивая какие-то ключи и не тратя время на приветствие. – Отдай мужу. И передай ему мои соболезнования.

По какому поводу соболезнования гадать не приходилось, но Илька и не подумала обижаться или как-то переживать, она во все глаза смотрела на гостью, пытаясь выцепить что-то из её образа, что помогло бы влюбить в себя мужа. Может, это улыбка? Вот такой вот взмах ресницами? Холодность и надменность? Что?

– Ты что, ещё и глухая? Или немая? – раздражённо спросила Виллена. Впрочем, имя Илька узнала позже. Как и всю историю отношений. Увы, любовница оказалась липовой, в чём моментально созналась, стоило лишь приставить нож к её шее. Слабачка. Ключи тоже оказались фальшивыми. Кое-чем, однако, Виллена её всё же зацепила.

– Он никогда меня не забудет, – сказала она. – Именно потому, что ничего не было. Он мой навсегда!

Не хотелось признавать, но что-то в этом было, какая-то своя немного странная логика. С другой стороны… ну и пусть помнит, помнить вовсе не значит любить. Куда больше её настораживает вновь появившееся раздражение в глазах мужа. Что она успела сделать не так?

Вот и теперь – чего взъелся? Подумаешь, смотрит на принца, а кто на него не смотрит? А сам Константин… ей, конечно же, показалось, исключительно показалось, что он кивнул ей. Именно ей. Не мог же он кивать колдуну? Ну, разумеется, не мог. Не водятся принцы с колдунами сомнительного происхождения… как и с купеческими дочками, впрочем.

То, что сам принц – тоже весьма сомнительного происхождения, известно всем, но это табу. Про это даже думать не рекомендуется, не то что говорить, или даже просто каким-то действием намекать.

Илька, разумеется, проявлять неуважение не собиралась, Константин ей нравился. И внешне, и история его нравилась, ведь прошло всего пять лет и всё ещё помнилось достаточно подробно.

– Залезай, – рявкнул муж и девушка, вздохнув, полезла в повозку. Ей, конечно, хотелось бы верхом, но кто же позволит? Верхом ехали только воины, а она, по придуманной Оккаром легенде, травница. И это ей не нравится, ибо в траве… в травах она разбирается как свинья в апельсинах, а наверняка за время дороги найдутся желающие прибегнуть к её помощи, и что тогда? А вот пусть тогда колдун как хочет, так и выкручивается. Обычную траву заколдовывает, или ещё что. Сам он сказался проводником-следопытом, и тут Ильке придраться было не к чему – на местности, даже на той, где прежде никогда не бывал, колдун ориентировался отменно.