Иллюстрированная хроника о императоре Генрихе VII

В конце концов, на вопрос о том, какая цель ставилась перед этими рисунками, нельзя с уверенностью ответить. Иллюстрированная хроника была присоединена к одной из больших Балдуинеад (Balduineen) и подходит к этому тому точно по формату. Следовательно, не было бы никаких оснований приписывать какую-либо другую задачу этим иллюстрациям, кроме введения в большое собрание документов курфюрста. Иллюстрированный цикл, наконец, является не только хроникой римского похода императора Генриха, которая в собрании документов Трирского курфюрста занимала бы слишком странное место, но и памятником Балдуину Люксембургскому. Об этом мы еще будем говорить. В любом случае последовательность иллюстраций такая, какая она есть, имеет значение. Возможно, что вопрос о каком-то ином предназначении никогда бы и не был поставлен, если бы Иоанн из Виктринга (Johann von Viktring) в своей завершенной в 1341 году Liber certarum historiarum не сообщил, что архиепископ Балдуин «велел искусно и великолепо изобразить в своем дворце почти все деяния своего брата» (omnia pene gesta fratris in palatio suo egregie et artificialiter valde depinxit). Предполагалось, что под этими рисунками можно подразумевать только большую настенную живопись во дворце архиепископа Трирского, о которой тем не менее не дошло никаких свидетельств, и затем делался вывод, что иллюстрации Балдуинеума должны были быть, скорее всего, набросками к этой (утраченной) настенной живописи. Именно в полосной иллюстрации 10, выполненной покрывной краской, предполагалась возможность распознать полностью разработанный в цвете эскиз этой живописи. Эта мысль соблазнительна. Не было ли это в высшей степени странно, что об этих один над другим расположенных 73 рисунках, занимающих такую значительную поверхность на стене и выдающихся уже своим объемом, должно было быть остаться одно только это сообщение? Нет никакого основания сомневаться в надежности Иоанна из Виктринга, и для того, что он должно быть только слышал об этом плане, его данные слишком определенны. Однако не должно ли спросить, были ли эти рисунки вообще предусмотрены и пригодны для окрашивания поверхностности? Поставить такой вопрос означает негативно на него ответить. Это показывает наряду с выполненной иллюстрацией 10 рисунок 22, оставленный в промежуточной стадии. Здесь еще все части, которые должны были быть выполнены покровной краской, оставлены свободными, то есть не раскрашены, что легко узнаваемо на одеяниях верхней иллюстрации. Из этого с уверенностью можно заключить, что только эта полосная иллюстрация 22 была предусмотрена для окраски поверхности. Возможно, художник отложил завершение этого рисунка согласно первоначальному плану и оставил незавершенным нижний рисунок, которому не достает только фона, так как уже полосная иллюстрация 10 показывала всю проблематичность покрывного раскрашивания этих и без того крайне плотных рисунков, которые должны были быть из-за этой дополнительной перегрузки цветом трудно обозреваемыми. Если эта интерпретация верна, тогда эти рисунки являются не более или менее незавершенными набросками, но завершенными иллюстрациями, которые в том или ином месте могли бы быть переработаны, но по существу они были предусмотрены таковыми, каковы они есть здесь и сейчас. И хотя из этого нельзя сделать вывод о том, что эти рисунки не могли бы быть переведены в большую настенную живопись, тем не менее, можно в значительной степени сомневаться в том, что наброски могли бы быть выполнены с подобным тщанием, как это произошло в этом случае; слабого намека на окрашивание было бы тогда достаточно.

А сообщение Иоанна из Виктринга? Нам кажется, что эти данные можно также без особых трудностей связать с иллюстрированным циклом. Поскольку Иоанн не говорит, что Балдуин повелел изготовить настенную живопись, но только приказал нарисовать иллюстрации в своем дворце. Не мог ли он иметь в виду, с таким же успехом, рисунки в книге, которые он видел во дворце в Трире или о которых он слышал? Тогда речь идет, естественно, о нашей иллюстрированной хронике.

Это упоминание было бы в таком случае не только важным критерием для датировки иллюстрированной хроники до или около 1341 года, но и литературным свидетельством цикла. Однако, в остальном он кажется был в скором времени забыт, погребенный в мало доступной административной книге архива курфюрста. Издатель немногим позже записанных «Деяний Балдуина» (“Gesta Baldewini”), очевидно, еще знал хронику, так как он слово в слово цитирует многичисленные подписи к рисункам. Отзвуки находятся также и в сохранившемся в Метцерской хронике Жака Де датирующемся еще серединой 14 века старофранцузском эпосе Симона Марвилльского о походе императора Генриха, однако, возможность установить прямые связи между ними отсутствует. Затем мы слышим о рисунках вновь уже в 17 столетии.