Иллюзия

— Ну, для нас он был слишком умен. Не забывай про это. Мы всегда так говорили.

— Он любил тебя, — сказал Уокер и вытер глаза. — Черт, как этот мальчишка на тебя смотрел…

Джульетта почувствовала, что у нее снова наворачиваются слезы. Она достала из кармана письмо Скотти, переписанное на обороте записки. Ей пришлось напомнить себе, для чего она сюда явилась.

— Просто не в его характере было выбирать легкий путь… — пробормотал Уокер.

— Не в его. Уокер, мне надо обсудить с тобой нечто такое, что не должно выйти за пределы этой комнаты.

Он рассмеялся. Наверное, чтобы не всхлипнуть.

— Как будто я сам отсюда когда-нибудь выхожу.

— Ну, значит, это нельзя обсуждать с кем-либо еще. Вообще ни с кем. Хорошо?

Он кивнул.

— Я не думаю, что Скотти покончил с собой.

Уокер уткнулся лицом в ладони, наклонился и зарыдал. Джульетта встала, подошла к нему, обняла вздрагивающие плечи.

— Я знал это, — всхлипнул он. — Знал, знал.

Он посмотрел на нее. По седой недельной щетине катились слезы.

— Кто это сделал? Они ведь заплатят, да? Скажи, кто это сделал, Джулс.

— Кем бы они ни были, вряд ли им пришлось идти далеко.

— Ай-Ти? Чтоб их черт побрал!

— Уокер, ты должен помочь мне с этим разобраться. Скотти послал мне письмо незадолго до того, как… словом, до того, как был убит.

— Послал тебе письмо?

— Да. Понимаешь, я с ним до этого встречалась — в тот же день, но раньше. Он попросил меня прийти.

— В Ай-Ти?

Она кивнула.

— Я нашла кое-что в компьютере последнего шерифа…

— Холстон. — Уокер склонил голову. — Последний чистильщик. Да, Нокс приносил мне что-то от тебя. Нечто вроде программы. Я ему сказал, что Скотти с ней разберется лучше кого угодно, вот мы и переслали все ему.

— Что ж, ты оказался прав.

Уокер вытер щеки и кивнул:

— Он был умнее любого из нас.

— Знаю. Он сказал мне, что это код программы, создающей очень четкие картинки. Вроде изображений внешнего мира…

Джульетта подождала секунду-другую, чтобы увидеть, как он отреагирует. В большинстве ситуаций было запрещено даже произносить подобные слова. Уокер не шелохнулся. Как она и надеялась, он оказался достаточно стар, чтобы преодолеть детские страхи. И, вероятно, настолько одинок и печален, что ему было плевать на запреты.

— В письме он упомянул что-то о том… вот: «Плотность п-к-с-л не подходит». — Она показала ему копию письма на бумажке.

Уокер схватил свои очки.

— Пиксели, — фыркнул он. — Он написал про точечки, создающие изображение. Каждая точка и есть пиксель. — Он взял у нее письмо и перечитал. — Он пишет, что для него там опасно. — Уокер потер подбородок и покачал головой. — Будь они прокляты!

— Уокер, что за экран может иметь размер восемь на два дюйма? — Джульетта обвела взглядом платы, дисплеи и мотки всяческих проводов, разбросанные по мастерской. — У тебя есть что-нибудь такое?

— Восемь на два? Может, панель для вывода данных, как спереди у сервера, или что-то вроде этого. Самый подходящий размер, чтобы показать пару строк текста, внутреннюю температуру, тактовую частоту… — Он покачал головой. — Но с такой плотностью пикселей этого не сделать. И даже если бы нечто подобное было возможно, то не имело бы смысла. Твой глаз не отличил бы один пиксель от соседнего, даже если бы они сидели у тебя на кончике носа.

Уокер почесал щетину и снова уткнулся в письмо.

— Что за ерунду он пишет насчет ленты и шутки? Что это значит?

Джульетта встала рядом и заглянула в письмо.

— Сама об этом думала. Наверное, он имел в виду термоизоляционную ленту, которую прислал когда-то для меня.

— Кажется, что-то припоминаю про эту историю.

— Помнишь, как мы с нею намучились? Обмотали ею выхлопную трубу, и лента едва не загорелась. Не лента была, а полная дрянь. Кажется, он прислал записку и спросил, доставили ли нам ленту, а я вроде бы ответила, мол, спасибо, доставили, только эта лента не могла бы самоуничтожиться лучше, даже если бы ее специально такой сделали.

— Это и была та самая шутка?

Уокер развернулся на стуле и уперся локтями в стол. Он впился взглядом в рукописные буквы, словно это было лицо самого Скотти, его молодого ученика, пришедшего к нему в последний раз, чтобы сообщить нечто важное.

— И он пишет, что моя шутка оказалась правдой, — заметила Джульетта. — Я последние три часа не могла уснуть, думая об этом. До смерти хотелось с кем-то поговорить.

Уокер взглянул на нее через плечо, приподняв брови.

— Я не шериф, Уок. И задатков таких у меня нет. Мне не следовало туда уходить. Но я знаю так же точно, как любой из нас: то, что я собираюсь сказать, отправит меня на очистку…

Уокер немедленно встал и куда-то пошел. Джульетта прокляла себя за то, что явилась сюда и разболталась, а не отметилась выходом в первую смену, послав все к черту…

Уокер закрыл дверь в мастерскую и запер ее. Посмотрел на Джульетту и поднял палец, затем подошел к воздушному компрессору и вытянул из него шланг. Наконец он включил компрессор, который начал гнать воздух через шланг с ровным и громким шипением. Уокер вернулся к столу под жуткий грохот и сел. Его глаза умоляли Джульетту продолжать.