Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

Итак, у него выстроилась правильная ментальная модель вируса. Белым пятном в этой модели оставалась, однако, позиция его собственной страны и ее руководства. С каждым днем он получал всё больше свидетельств их нежелания признавать с его точки зрения самоочевидное и что-либо предпринимать по этому поводу. Двадцать шестого февраля президент Трамп заявил на пресс-конференции, что новый вирус выявлен пока что всего лишь у пятнадцати американцев, и заключил, что, «когда у вас всего пятнадцать случаев, а через пару дней и эти пятнадцать уменьшатся почти до нуля, — это и означает, что мы работаем хорошо». На следующий вечер после встречи в Белом доме с лидерами афроамериканцев в ответ на вопрос тележурналистов о коронавирусе Трамп и вовсе заявил: «Сам исчезнет. Придет день — и о чудо! — был и нет его». В CDC, в свою очередь, шагов на пять отставали с принятием мер относительно того, что им полагалось бы делать по статусу. Лишь 1 марта они объявили о начале сплошной проверки прибывающих из-за рубежа на симптомы коронавирусной инфекции. «Я к тому времени ни секунды времени тратить не стал бы на въездные ограничения или проверку прибывающих, — писал Картер. — У нас в США, как и в Европе, теперь тоже полно этой заразы».

Каждое упущенное мгновение в такой ситуации измеряется в том числе и потерянными жизнями; но, однако же, и через неделю после того, как Картер получил все необходимые подтверждения правильности выстроившейся в его голове модели угрозы, в реальной жизни ничего не изменилось. «Чувствую замешательство среди особо смекалистых, — писал он в начале марта. — Слышат, что свыше 80 % инфицированных отделываются легкими симптомами, а летальность заболевания в среднем находится на уровне 0,5 %, складывают две эти цифры в уме и делают вывод, что мы имеем дело с незначительной вспышкой». И далее, чтобы «помочь людям разобраться, что таится за тем, что они понимают под „легкой вспышкой“», он привел кое-какие цифры: по самым щадящим оценкам случившегося на борту круизного лайнера (заболеваемость 20 % и летальность 0,5 %), развитие эпидемии по такому сценарию унесет жизни 330 000 американцев.

Картер по самой своей природе был человеком бесконфликтным — из тех, кому проще признать, что сам слишком резко дал по тормозам, если получил удар в задний бампер на светофоре. И на любую проблему или предмет спора он вечно стремился взглянуть прежде всего глазами оппонента. Поэтому нужно было очень потрудиться, чтобы привести его в то психоэмоциональное состояние, до которого он дошел к середине марта. «Я тут заметил много служебных адресов Минздрава в группе получателей этой рассылки, — написал он одиннадцатого числа. — Последние недели вы тут всё больше отмалчиваетесь во время обсуждений. Хочу призвать вас быстренько прочесть прилагаемую статью и бежать с донесением о том, что прочли, к своему шефу. ‹…› История будет долго помнить о том, что мы сделали и чего не сделали в этот критический момент. Пришло время действовать, и хватит уже молчать! Эта вспышка сама собой не исчезнет волшебным образом».

Ему нравилось мысленно переноситься на две недели в будущее и, оглядываясь оттуда на текущий момент, спрашивать себя сегодняшнего: зная то, что я знаю теперь, как я поступил бы тогда? На ранних стадиях пандемии этот вопрос звучал особенно остро. Теперь же, когда репродуктивность вируса была известна, даже и прозорливости не требовалось для того, чтобы заглянуть на две недели вперед: берешь текущее число инфицированных и умножаешь на этот коэффициент четырнадцать раз. Столько и получишь, если нет ни воли, ни возможности организовать тестирование на вирус, но цифры выйдут реально чудовищные. Италия тому примером: на 20 февраля по всей стране было выявлено всего 3 (три) случая COVID-19, все без тяжелых симптомов; к 13 марта число случаев выросло до 17 660, включая 1328 пациентов в реанимации и 1266 умерших. «Что следовало бы сделать итальянцам 21 февраля по действующим у нас инструкциям CDC? — писал Картер. — Как в CDC вообще классифицировали бы случившееся в Италии? Подпало ли бы это под их определение повсеместного распространения инфекции на местах? Сомневаюсь. CDC и автор модели CDC рекомендовали бы сидеть ровно и не рыпаться».

Он обращался по электронной почте к разным людям в CDC, «но они там все будто воды в рот набрали. Черный ящик». Наконец 15 марта, когда CDC выпустили рекомендацию избегать в ближайшие восемь недель собраний численностью более пятидесяти человек и вместе с тем оставить открытыми школы, Картера взорвало. «То, что в CDC не хотят, чтобы 50 взрослых собирались хоть на час, в то время как миллионам детей по всей стране можно по восемь часов в день кучковаться в школах, — есть попрание здравого смысла, — написал он. — Вот бы кто-нибудь из CDC выступил по ТВ и попытался это объяснить. Я пожелал бы ему удачи».