Иллюзия греха

Надо же, за всеми перипетиями она даже про книгу забыла! А ведь она так тряслась над этим учебником Гольдмана! Ира всю Москву обегала, но так и не нашла его, потому что издавался учебник очень давно, сейчас его даже у букинистов нет. Заветную книгу принесла ей та женщина из милиции, которая приходила в отделение, когда убили медсестру Алю. С того момента Наташа с учебником не расставалась, даже на прогулки брала его с собой. Открывала на любой странице и решала задачи в уме. А задачи у Гольдмана были замечательные! Знаменитые задачи. Ни в одном другом учебнике таких нет. Небольшие, лаконичные, изящные. Это их качество Наташа особенно ценила, потому что они легко запоминались и можно было их решать без помощи ручки и бумаги.

Дверь за Василием закрылась, и Наташа вдруг с необыкновенной остротой почувствовала, что осталась наедине с принцем своей мечты. Она не знала, что сказать и вообще что нужно делать в этой ситуации. Начинать разговор самой или ждать, пока он заговорит?

- Как ты себя чувствуешь? - неожиданно спросил Мирон.

- Спасибо, хорошо, - вежливо ответила она.

- Можешь заниматься или отложим до завтра?

- Нет-нет, - торопливо сказала Наташа, испугавшись, что принц сейчас исчезнет и больше никогда не придет. - Я в порядке. А что мы будем делать?

- Для начала я должен установить уровень твоих знаний. Может, ты вовсе и не вундеркинд, а самая обыкновенная девушка.

Вот тут ей стало по-настоящему страшно. В самом деле, с чего они взяли, что у нее какие-то необыкновенные способности? Да, она любила математику с самого раннего детства, и мама настаивала, чтобы она занималась с частным педагогом параллельно со школьной программой. В школе у нее, конечно, были одни пятерки, но это не показатель, ведь в школе она училась только до пятого класса. А потом оказалась в больнице. Пятерки в пятом классе - это ерунда, там не математика, а одно сплошное развлечение. В больнице она стала усиленно заниматься своим любимым предметом, и дядя Саша, папин товарищ, всегда проверял, как она решает задачи, и очень хвалил ее. Но он ни разу не сказал, что она - вундеркинд. Просто очень хвалил и говорил, что головка у нее светлая и она должна обязательно продолжать учиться, у нее к этому есть все данные.

Но если в первый же раз окажется, что способности у нее самые обыкновенные, то Мирон больше не придет. Значит, она должна очень постараться. Потому что... Потому что если похитители ошиблись и у нее нет никаких выдающихся способностей, то она перестанет быть им нужной. И что они тогда сделают? Вернут ее домой? Или не вернут? Оставят здесь навсегда. Да нет, зачем им тратиться на нее, кормить, поить, обслуживать. Или платить деньги за ее перевозку обратно в Москву. Наташа хорошо представляла себе, что делают с людьми, которые перестают быть нужными. Не по собственному опыту, конечно, а по книгам, которые прочла, и фильмам, которые смотрела по телевизору в больнице.

Все-таки интересно, куда же ее завезли? Эта женщина, Надя, так странно говорит. И Мирон - тоже странное имя. Несовременное какое-то.

- А почему тебя зовут Мироном? - внезапно спросила Наташа.

- Как почему? Нипочему. Зовут, и все. А что тебя удивляет?

- Я никогда не слышала такого имени. Оно старинное?

- Да нет, вполне обычное. У нас очень многих мальчиков так называют.

- Где это - у вас?

- У нас, - твердо повторил Мирон. - А где именно - тебе знать не полагается. Мы будем заниматься или будем обсуждать мое имя?

Она не стала упорствовать. Ведь Мирон в любую минуту мог повернуться и уйти, если она не будет слушаться. Значит, она будет послушной и покладистой, только бы он не уходил. Только бы еще побыть с ним.

- Ну как?

Василий поднялся с дивана, на котором валялся с газетой в руках.

- Что скажешь?

- Девочка - блеск, - восхищенно ответил Мирон. - Настоящий самородок. Ума не приложу, как можно достичь таких знаний, лежа на больничной койке, без учителей. Конечно, нужно шлифовать, но данные потрясающие.

- Вот и займись, - довольным голосом сказал Василий. - Шлифуй, чтобы товар не стыдно было показывать лицом. Время есть, врач прилетит только через четыре дня, да и провозится он не меньше двух недель, а то и дольше. Жить будешь здесь же, на втором этаже. И без глупостей, Аслан, охрана у нас надежная, мышь не проскочит, муха не пролетит. Так что лучше не нарывайся.

- Что вы, Василий Игнатьевич, как можно. Кстати, девочка очень хочет знать, где находится. Можно ей сказать?

- С ума спятил! - фыркнул Василий. - Не вздумай даже помыслить.

- Но она обратила внимание на мое имя.

- И что?

- Она права, в России оно давно забыто, там его можно только в книжке встретить. А у нас - на каждом шагу.

- Да и черт с ним, - махнул рукой Василий. - Ну и пусть она поймет, что находится не в России. Главное, чтобы точно не знала где. Но маху мы с тобой, конечно, дали. Надо было сразу назвать ей твое настоящее имя. Вас, кавказцев, по всему СНГ разбросано, в любой вонючей дыре вас найти можно. Тыто куда глядел? Должен был сообразить.