Иллюзия греха

— Девушка, ну что вам, трудно ответить? У меня задание опросить сто человек в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, а вы как раз подходите. За кого вы будете голосовать на выборах?

— Отвяжись, я сказала.

— Ну за кого? — заныл паренек. — За Ельцина или за Зюганова?

— А их что, двое всего? — насмешливо спросила Ира. Она политикой не интересовалась, но была убеждена, что приход к власти коммунистов перекроет ей все возможности зарабатывать деньги. Поэтому к информации о предвыборной борьбе она прислушивалась и знала, что кандидатов не двое, а целых одиннадцать.

— Ну, остальные не в счет, — небрежно ответил юный социолог. — У них рейтинг низкий.

— Чего у них низкое? — переспросила Ира.

— Рейтинг. Они в народе непопулярны. Главные соперники — Ельцин и Зюганов. Вы за кого?

— Ни за кого.

Она быстро шагала, не поворачиваясь к настырному собеседнику.

— Значит, вы будете голосовать против всех?

— Ну что ты привязался? — с досадой сказала Ира. — За кого надо, за того и проголосую. Все, отвали.

Придя в «Глорию», она первым делом бросила взгляд в угол, где обычно сидел Олег. Стол был пуст. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Провожальщик... Даже хорошо, что его нет сегодня. Лицо у нее — явно не для провожаний.

Но он все-таки появился, когда до закрытия оставались считанные минуты. Возник у нее за спиной, как и в первый раз.

— Привет, Иришка.

И снова у нее на глаза навернулись слезы. Так называл ее отец, а после его смерти она ни разу не слышала этого слова. Вернее, слышала, но адресовано оно было не ей.

— Здрасьте, — невнятно ответила она, смаргивая слезы. — Опять провожать пришел?

— Опять, — с готовностью подтвердил Олег. — Не прогонишь?

Она не ответила, старательно отскребая грязь со дна большой сковороды, на которой подавали рыбу, приготовленную как-то по-особому. Спиной она чувствовала, что Олег молча разглядывает ее.

— Шел бы ты отсюда. Чего смотришь?

— Я тебе мешаю?

— Да нет, смотри, если нравится. Ничего интересного.

— Интересно. Я когда маленьким был, часами стоял и на мать смотрел. Точь-в-точь как сейчас.

— А мать кто была? — вяло поинтересовалась Ира. — Артистка?

— Какая артистка! — рассмеялся Олег. — Посудомойка. Мы в поселке жили, а рядом — санаторий. Правительственный. Мать там работала на кухне. В то время посудомоечных машин и в помине не было, все вручную мыли. Она брала меня с собой на работу, и я смотрел, как она грязные тарелки, кастрюли, баки надраивает.

— Так ты лимита, что ли?

— Ну, вроде того.

— Разбогател, значит, на московских харчах, ужинать в ресторан ходишь. Небось рэкетир?

— Небось, — весело подтвердил Олег.

— Тогда вали отсюда, — неожиданно грубо сказала Ира. — У меня с рэкетом общих дел нету. Не хватало мне еще вляпаться.

— Да не бойся ты, я пошутил. У меня нормальная работа, охранная. Никакого криминала.

Она закончила возиться с посудой и пошла за тряпками и ведром. Олег, как и в прошлый раз, уселся в кресло перед гардеробом и принялся трепаться с дядей Колей. Почему-то мысль о том, что он ее ждет, была Ире приятна, хотя она совершенно не понимала, зачем он это делает. Она уже домывала унитаз в туалете, когда к ней подошла официантка. Странно, Ира была уверена, что все, кроме дяди Коли, уже ушли.

— Ты что будешь, шашлык или котлеты по-киевски?

— Давай чего не жалко, — откликнулась Ира, не разгибаясь.

— Да мне все равно, — как-то странно усмехнулась официантка. — Что скажешь, то и подам.

— Чего?

Ира выпрямилась и недоуменно уставилась на нее. Как это «подам»? Она издевается, что ли?

— Чего ты несешь?

Официантка с любопытством посмотрела на Иру.

— Так ты что, не знаешь? Кавалер твой ужин на двоих заказал. И мне отдельно приплатил, чтобы я вас обслужила. Щедрый он у тебя.

— Да иди ты! — Ира снова склонилась над унитазом. — Шутки у тебя...

— Какие шутки, ты что! Вот как Бог свят. Давай домывай в темпе, повара-то все ушли, если блюдо остынет, я ничего сделать не смогу, они плиту выключили.

Ира ничего не ответила. Она всегда терялась, когда ее разыгрывали, не знала, как правильно реагировать, чтобы не оказаться в смешном положении. С чувством юмора у нее было плоховато, да и какой уж тут юмор при такой-то жизни.

— Ладно, я подам и то, и другое, сама решишь. Что не съешь — забирай домой, он все оплатил заранее. Только, Ир... Ты это... В общем, я все накрыла там, приборы поставила, холодные закуски, спиртное. Вы с закусками побыстрее заканчивайте, ладно? Тогда я быстренько горячее подам и домой побегу, а вы уж сидите сколько хотите. Посуду только помой потом, а то до утра засохнет. Дядя Коля тебе ключи оставит, запрешь тут все, а утречком ему занесешь. Договорились?

Ира домыла унитаз и повернулась к официантке, собираясь сказать ей что-нибудь грубое и резкое в ответ на затянувшуюся шутку. Но внезапно поняла, что это не розыгрыш.

— Ты... серьезно? — на всякий случай спросила она.

— Да Господи! — всплеснула руками официантка. — Конечно, серьезно. Давай, Ир, не тяни кота за хвост, мне еще домой добираться.