Иллюзия истины

– Ага, бьет по глазам, – сразу сказал Лео, взглянув на меня. – Как вы смотрите на стейк из семги?

Я лишь утвердительно кивнул и сел за стол. Лео достал сковородку и принялся жарить рыбу, нарезанную на порции.

– Леон, давно твою маму мучают такие приступы? – Как бы между прочим спросил я.

– Два года. – ответил Лео, и я заметил, как он ссутулился. – Первый приступ случился сразу после того как меня исключили в первый раз из школы.

– За что?

– И в первый и во второй раз из-за одного и того же. Почему-то все считают, что если моя мама родила меня в 17 лет и до сих пор не замужем, то она, как бы сказать помягче, доступная женщина.

Мои кулаки сжались так, что побелели костяшки.

– И как ты на это отреагировал? – Спросил я.

Лео обернулся и взглянул на меня:

– А вы думаете, что меня просто так исключали? – И улыбнулся.

– Ты молодец! – Улыбнулся ему я в ответ. – Расскажи о своей маме…

– Да я даже не знаю, что о ней рассказать… – задумчиво ответил Лео, переворачивая куски рыбы обжариваться, с другой стороны. – Я сам теперь не уверен, что знаю и понимаю ее…

– Почему? – Не понимая спросил я.

– Вот почему она оставила меня? Ведь у нее был выбор… Почему она так сильно любила меня все эти годы и продолжает любить? – Он замолчал на мгновение, словно собираясь с мыслями. – Она сказала, что я копия своего отца… Представляете, какого ей жить, и каждый день видеть мое лицо…

Я встал, и подойдя к нему, похлопал его по плечу:

– Я не знаю ответов, на все эти вопросы. Но я знаю только одно, я никогда не видел такой сильной материнской любви. – Лео взглянул на меня с благодарностью и робко улыбнулся. – Мне кажется, что для твоей мамы совершенно не важно, от кого ты. Ведь она и сама была не родной дочерью своего отца. Для нее было важно, что ты ЕЕ ребенок, и она так же, как и ее папа вкладывала в тебя всю свою любовь, на какую только была способна.

Лео выложил рыбу на большое блюдо, затем он достал из холодильника: сыр, помидоры, редис и зелень, и быстро приготовил салат.

Мы сели за стол и принялись за ужин.

– Как ты пришел в хоккей? – Спросил я его, не давая ему уйти в раздумья.

– Мама конечно привела! – Усмехнулся Леон. – Правда привела уже поздно, мне было 7 лет. Помню, как мальчишки начали меня дразнить, что у меня ничего не выходит… – Он улыбнулся, погрузившись в свои детские воспоминания. – На следующий день, мама поздно вечером отвезла меня на уличный каток. Какого было мое удивление, когда она надела коньки и взяла клюшку в руки со словами: «Ну что-ж дружок, будем учиться вместе. Если уж у меня получится, то у тебя и подавно!»

Я улыбнулся, это было очень похоже на Николь.

– А иногда мы прогуливали с ней школу. – Опять улыбнулся он. – Мы ехали с ней в кино или парк аттракционов, а потом объедались сладкой ватой и мороженным.

– Твоя мама удивительная женщина… – тихо сказал я. – Береги ее! Никогда у тебя не будет человека роднее!

Лео внимательно на меня посмотрел и утвердительно кивнул.

– Тренер, а можно задать вам личный вопрос? – Внезапно спросил он.

Я кивнул.

– Между вами и моей мамой что-то есть? – Он сверлил меня своими небесно-голубыми глазами, как у Николь.

– Уже нет… – горько ответил я. – Я очень сильно обидел твою маму…

– Как? – Хмуро спросил он.

– Я подумал, что ты влюблен в нее, дико разозлился и приревновал ее.

– Вы любите ее? – Вдруг спросил Леон.

– Лео, я не знаю. – Я начал вертеть вилку в руках. – Я не уверен не потому, что сомневаюсь в чувствах к твоей маме, а потому, что я не знаю, способен ли вообще любить…

– Я видел вас, когда она сегодня рассказывала мне все. Вы страдали, пожалуй, даже больше ее. Ведь ее боль немного притупилась со временем, а на вас она обрушилась сегодня словно цунами, – тихо сказал он. – Это были очень глубокие переживания… Вам нужно попытаться заслужить ее прощение.

– Она меня никогда н простит, – сокрушенно сказал я, осознавая всю безнадежность ситуации. – Она никому не дает второго шанса.

– Знаете, – задумчиво сказал Лео, склонив голову набок. – Все, когда то случается впервые. Вам нужно хотя бы попытаться, чтобы не сожалеть потом остаток жизни, что вы струсили.

Я сидел глубоко задумавшись, пока Леон мыл посуду.

– Уже 2 часа ночи, может переночуете в гостиной. Не знаю, как вы, а я просто валюсь с ног от усталости. – Спросил он с улыбкой на лице.

И я благодарно ему кивнул – оставить сейчас Николь было выше моих сил. Леон принес мне подушку и одеяло, и пожелав «Спокойной ночи» ушел в свою комнату.