Иллюзия правды. Король крестей

Душа горела. На Анхеля даже обижаться невозможно, она прекрасно понимала, что он волнуется о ней так же, как она о нем, и сделает все возможное, чтобы не видеть ее на этой сделке. Максимум, что она может, – сидеть в наушниках и контролировать, чтобы все прошло без накладок.

Она вынесла из кухни две чашки с горячим чаем и поставила одну перед Розой. Сама села напротив нее и сделала глоток – маленький, но обжигающий.

– Вы поругались? – спросила Роза, не поднимая взгляда от чашки, ложкой перемешивая травы.

– Нет, – ответила София, вообще не понимая, зачем отвечает на этот вопрос. – Что ты писала? Я не знала, что ты умеешь писать. Мне казалось, что ты не ходила в школу.

Роза подняла на нее тяжелый взгляд, а потом коснулась пальцами тетради.

– А я и не ходила в школу, но у меня есть интернет. В наше время грех быть необразованным. Анхель даже в институте поучился, а вот меня отдавать туда не хочет. Говорит, умная женщина – это горе ее мужу. Цыганское заблуждение. Он не прав, сам‑то женился на умной и образованной.

София отметила, что в этих слова есть доля правды. Сегодня так и было. Если бы она была кухаркой, то ушла бы вместе со всеми домой, но она осталась с мужчинами решать вопрос захвата.

– Отчасти он прав, но это не значит, что женщина должна быть глупой, она должна быть развита всесторонне. И ни в коем случае не должна показывать себя умнее мужчины. Я уверена, что Анхель не против твоего обучения в институте, но он переживает, что тебе будет там непросто. Ты прекрасно знаешь, какое отношение у горожан к цыганам.

Роза грустно вздохнула и снова уставилась на тетрадку. Видимо, мечта навсегда останется мечтой. Какие все же они с Ясмин разные. Старшей сестре для счастья нужно лишь присутствие близких, а младшей – познание мира.

– Я спать, – Роза встала и взяла тетрадку, даже не ответив на вопрос, что она в ней писала. Наверно, училась писать. – Спокойной ночи.

София кивнула. Посидела в тишине, допивая чай, после этого ее начало клонить в сон, и она пошла в комнату.

Там ее встретил коричневый тюль, которого она коснулась рукой, и запах свежести. Теперь здесь витал запах ее духов, она только сейчас это ощутила. Много напрыскала? Даже понюхала запястье, но от руки не пахло. Скорее ей показалось от усталости и нервов.

София думала о своем плане и словах Анхеля. В тот момент в ней все вскипело, ей хотелось кричать на него и доказывать, что она права. Но, черт, она не права! Он ее муж, сильный мужчина, рядом с которым должна быть слабая женщина.

К этому выводу она пришла позднее, когда принимала душ, стоя под теплой водой и принюхиваясь к запаху мыла. Потом взяла его, поднесла к носу и поморщилась. Кто купил эту отраву? Пахло еще хуже, чем ее духи.

Лежа в кровати, она продолжала обдумывать ситуацию. Нет, она вовсе не слабая женщина! Анхель сильный, а рядом с сильным мужчиной должна быть сильная женщина!

София еще не спала, когда в комнату зашел Анхель, но сделала вид, что спит. Кровать рядом с ней прогнулась, его рука оказалась на ее плече, губы коснулись щеки. Он любит ее, готов простить ей крики и безумные планы, и она любит его так сильно, что легко списала его несдержанность на волнение за нее. Он выставил ее из бара на глазах у всех, а она все равно его любит.

София обернулась, и тут же его губы оказались на ее губах. От него всегда так вкусно пахнет!

Глава 42

Анхель и София ничего не обсуждали ночью. Не поднимали тему предстоящего захвата, и София так и не спросила, чем закончились переговоры. Вдруг это стало не так важно. Они наслаждались друг другом, хотя еще несколько часов назад были друг на друга злы.

– Масло передайте, пожалуйста, – попросила София за завтраком, делая вид, что совсем не хочет спать.

– В деревне поговаривают, что ты взяла Шафранку в «Цеппелин», – тихо произнесла Ясмин, как будто ее кто-то мог услышать. Хотя, кроме своих, в доме больше никого не было.

– А куда мне деваться, – пожала плечами София, – ей нужна работа, мне – люди.

Она перевела взгляд на Анхеля, но тот был задумчив и совсем не выспался. У него хотя бы будет возможность вздремнуть в «Обсидиане», этого никто даже не заметит. Ей куда хуже, но София ни о чем не жалела. Улыбаясь и не обращая внимания на взгляды бабушки Гюли, она намазывала на хлеб толстый слой масла. Рука зависла, так и не донеся бутерброд до рта. София резко перехотела его есть: аппетит пропал, вспомнился вчерашний вечер.

Девушка перевела взгляд на Анхеля, понимая, что все это время он за ней наблюдал, но, увидев ее удивленный взгляд, рассмеялся и закрыл глаза:

– Слава богу, ты это не съела.

– Почему? – не поняла София и протянула хлеб с маслом ему. Муж тут же отпрянул от нее, как будто в ее руках был электрошокер.

– Как это можно есть?

– Ты что, никогда не голодал?

– А дочка мэра голодала?

– Нет, но если еще добавить земляничного слатко [10], то получится очень вкусно.

– Но тут же нет слатко, – он указал на странный бутерброд.

– Потому что у нас нет земляничного слатко. Или сливового. У нас никакого нет.

– Я куплю, – кивнул он. – Составь список, что тебе надо, я все куплю.