Иллюзия риска (СИ)

- Иначе что? – ухмыльнулась Емельяна, запястья горели огнем, но они уже были свободны от пут. Дело за малым – прибить тростью грымзу, нокаутировать полудохлого наркомана и смотаться домой. И не дай Бог Марк не выжил! Тогда она вернется со всеми охранниками крестного, отцом и командой Дана и снесет весь особняк к чертовой матери до самого фундамента!

- Иначе я отдам тебя человеку, который давно мечтает сделать тебя своей игрушкой! – пригрозила Арканова.

Емельяна хихикнула, кажется, даже хрюкнула. Потом не смогла сдержаться. Ее грудь распирало от безудержного смеха. Где-то в глубине души ей даже стало жаль эту тетку. Совсем чуть-чуть. Надо же, живет себе мадам Гадюка и не в курсе последних новостей суточной давности. Даже обидно.

- Конюхову? – посмеиваясь, предположила Емеля. И, дождавшись, когда на лице гадюки промелькнет замешательство, продолжила: - Так ему сейчас глубоко безразлично. Очень глубоко. Настолько глубоко, что не страшен ему ни мороз, ни стужа. Думаю, метра три под землей он сейчас, если не больше.

- Что за бред?! – рявкнула Арканова.

- Почему сразу бред? – искренне удивилась Емельяна. – Информация из первых уст. Странно, что вы ничего не знаете. А Дан говорил, что вы с Заказчиком связаны.

- Говорил? – переспросила Амалия Павловна, но минутное замешательство прошло, и женщина надменно вскинула голову: - Данил больше ничего не скажет. И никогда уже не покинет стен клиники. В эту минуту до него добрался мой человек. А единственный наследник всего его имущества – ты.

- Думаете, Дана так легко убить? – фыркнула Емельян. – Да и от меня вам пользы немного.

- Что может быть сложного в том, чтобы отключить приборы, которые помогают ему дышать? – коварно улыбнулась Амалия Павловна. – Все решат, и его подружка Избушкина в том числе, что мальчишка просто сдался.

- Амалия Павловна, скажите, а как вам, такой стерве, живется на белом свете? – хмыкнула Емельяна. – Блевать не тянет, когда смотрите на себя в зеркало по утрам?

-Ах ты, потаскуха! – рявкнула Арканова. Женщина уже приблизилась на достаточное расстояние к девчонке и занесла трость для удара.

Емельяна поняла, что вот он – тот самый момент. Увернувшись, подскочила на ноги. Руками, не связанными путами, Емельяна перехватила трость и с силой дернула. Старуха не ожидала таких действий. И пошатнулась.

- Скажи, ты хоть немного любила Дана? – тихо спросила Емельяна. – Он ведь очень хороший. Был предан семье, пока вы не предали его!

Взгляд женщины застыл на сидящем напротив Анатолии. Он вяло следил за событиями. Плачевное зрелище. И Амалии Павловне было больно и стыдно видеть родного сына таким.

- Он не родной мне! – словно оправдываясь, пробормотала Арканова. – Был не родным. И никто об этом теперь не узнает.

Емельяна рассмеялась. Ей очень хотелось этой самой тростью пройтись прямо по хребту женщины, возомнившей себя всемогущей. Женщины, которая лишила Данила любящей матери и крепкой семьи. И которая собиралась лишить его еще и жизни.

- Он знает! – с триумфом произнесла Емельяна. – Более того, мама, брат и отчим любят его. И всегда защитят. Они семья. А где ваша семья, Амалия Павловна?

Арканова вновь взглянула на сына. Толик уже не подавал признаков жизни. И из его рук выпал пустой флакон из-под таблеток. Емельяна секунду смотрела, как он катится по полу и останавливается только у ног Аркановой.

- Данил всегда был смышленым мальчишкой, - прошептала Амалия Павловна. – Он как напоминание тому, что я родила неудачника. А какая-то дешевка – истинного Арканова.

Емельяна поежилась от очередного порыва ветра, ворвавшегося через распахнутое окно. Амалия Павловна застыла, когда в комнату проникли посторонние звуки. Кто-то бежал вверх по лестнице, выбивая двери, встречавшиеся на пути.

72

- Я убью тебя, Толя! – громом пронесся грозный голос Данила. А Арканова застыла, осела на стул, на котором еще совсем недавно сидела Емельяна. – Тронь хоть пальцем! И я сломаю каждую кость в твоем гребаном теле!

- Это за мной, - глупо улыбнулась Емельяна, чувствуя, как напряжение отпускает ее.

Словно ураган, Данил ворвался в комнату, выбивая дверь ногой. Он был зол. В ярости. И Емельяна совсем не к месту поняла, что ничего, вернее никого, более сексуального не видела. И гипс на правой руке совсем не портил картинку. И как здесь можно думать о чем-то другом, когда Дан в легком свитере, красиво очерчивающем развитые мышцы плеч и груди, вырос на пороге темной комнаты, точно демон возмездия.

Его взгляд скользнул по Емельяне, метнулся к Толику, потом к свитеру со следами крови, мазнул по Аркановой, замершей на стуле, и вновь прошелся по фигурке Емельяны.

- Как Марк? – первый вопрос все же оказался самым главным.

Данил рванул к Емельке. Кажется, его руки немного тряслись от напряжения, а гипс неприятно уперся в спину девчонке, когда парень прижал ее к себе.

- Жив, - выдохнул Данил. – Ты как? Где болит? Срочно к врачу! Я чуть не сдох от шока.

Все слова он бормотал Емельяне на ухо, словно не собирался и на сантиметр отпускать ее от себя.