Иллюзия свободы

Кали тянет его на себя, кусает за плечи, за шею, сдерживается, чтобы не кричать слишком громко, но у неё не выходит. Она стонет, всхлипывает, захлебывается воздухом — наверняка соседи греют уши над розеткой, мол, коп бабу привёл в кой-то веки, но плевать. Кайл чувствует, как она сжимается вокруг него, как всё её тело становится твёрдым, как камень, как она начинает вздрагивать, расслабляясь — раз, другой — и понимает, что сам уже всё. Он тянет до последнего — хочет, чтобы она кончала с его членом внутри. Он вынимает из неё уже извергающийся семенем ствол, выплескивается ей на живот, на грудь, на шею, глохнет от собственного крика, а после ложится прямо на неё, в по-идиотски спущенных штанах, с голой задницей, пачкаясь в собственной сперме. Чувство эйфории перекрывает все другие.

— Кали, по-моему, я немного не успел, — нахмурившись и виновато опустив глаза говорит Кайл.

— Я убью тебя, — беззлобно отвечает Кали, запуская руку ему в волосы. Она безнадежно прижата к дивану, и вторая рука её где-то под его бедром, но стоит пошевелиться, они скатятся на пол. И она не шевелится. — Мы, наверное, минут в десять уложились?

— Это только первый раунд, не расслабляйся. Но сначала в аптеку. — Купить годовой запас резины и наполнить холодильник. У него впереди целых два выходных, и выпускать Кали из квартиры он не собирается.

— Я с тобой. Но сначала обед, — Кали легко пихает его в грудь и поднимается на ноги. Она сияет, у неё глаза горят и улыбка не сходит с губ. Ей идёт быть такой, она должна быть такой, не хмурой, усталой, и запуганной, а именно такой — красивой девчонкой, от которой так легко потерять голову.

— Кали, откуда ты только взялась? — Кайл улыбается, как идиот, садится на диване, беспомощно свесив руки, будто это не он своего добился, а она победила его.

— Ты сам ввалился в мой бар, помнишь? — лёгкой, пружинистой походкой, совершенно голая, она идёт в сторону ванной. Кайл не может вспомнить, когда в последний раз был настолько, до полнейшего отупения счастлив.

***

Стоя под тёплыми струями душа, Рейес пытается вместе с остатками семени смыть с себя чувство эйфории. Раздражение и стянутость на коже уходят, но вот эйфория не девается никуда — Кали хочется смеяться, только вот поводов нет. Её жизнь не изменилась круто, перманентная проблема с долгами никуда не делась, Гарсия не сдох, бар работает без неё и чёрт его знает, как там Нэнси вообще справляется, но отчего-то все эти мысли в голове не задерживаются. Кали хочется смеяться, несмотря на то, что они так легкомысленно повели себя. Скорее всего, всё обойдётся — у неё только пару дней назад закончились месячные. В крайнем случае, спросит совета у Раисы, та точно знает миллион и один способ спасти своих девочек от залёта — не сегодня, так завтра в бар придётся вернуться. Кали улыбается, подставляя лицо колючим каплям — кажется, она всё-таки влюбилась.

Кайл ловит её на выходе из ванной, чтобы на ходу чмокнуть в губы. Кали чуть задерживает взгляд на его обнажённой фигуре, пока он не скрывается за матовой стенкой душевой. Она снова улыбается, чувствуя, как между ног снова начинает теплеть — Кайл Хантер чертовски хорошо сложен. Огромная белая футболка, которую Кали достаёт из сумки, ей почти до середины бедра. Рейес не надевает под неё белья, не видит вообще в этом смысла, всё равно снимать — Кали улыбается и этой мысли, помешивая остывший обед на плите. Чертовски хочется есть, она впервые за долгое время ощущает вкус к пище, да и вообще к жизни. Это отдаётся каким-то горьким чувством в районе солнечного сплетения — Кали боится, что это не навечно.

— Чья это? — Рейес слышит позади себя голос Кайла. Он стоит в дверях, с хмурым любопытством разглядывая её внешний вид. Вздумал к прошлому приревновать, глупый. А ревновать её можно, пожалуй, только к пластиковому манекену — подарков от бывших Рейес не имеет привычки хранить.

— Моя, — запросто пожимая плечами, отвечает она. — В мужском отделе купила. А ещё боксеры, знаешь, чертовски удобная штука. Ничего в задницу не лезет. Для дома самое оно.

Кали видит, как от её прямых заигрываний у него теплеет взгляд, у неё и самой, наверное, глаза горят, когда она смотрит на него. Кайл мокрый после душа, босой, в одних только светлых тренировочных штанах комкает в руках полотенце, стирая с груди остатки воды.  Кали не может удержаться.

— Думаю, это лишнее, — она подходит к нему, оттягивает резинку штанов, суёт туда руку. Откуда только взялась в ней эта развязность, Кали себя такой не помнит.

— Почему я раньше тебя не встретил? — Кайл прижимает её к себе, запускает руку под подол, сгребает в ладонь маленькую крепкую ягодицу.

— Ты так говоришь, будто тебе сто лет, — Кали снова улыбается, скоро щёки начнут болеть с непривычки. Она щёлкает его по носу поварешкой и возвращается к плите. — У тебя тарелки для пасты есть? Большие такие? — поднявшись на носочки, Кали копается в ящиках, Кайл в ответ рассеянно машет головой, не сводя с неё взгляда, полного нежности. — Ладно, и эти сойдут.