Иллюзия вины

Крепко сжав в правой руке трость, я медленно похромал по асфальту к почти незаметной за светом сверкающих мигалок желтой ленте с надписью «место преступления». С каждым шагом мне открывалось все больше и больше деталей. Сначала я заметил парочку бледных лиц сотрудников полиции, затем еще троих сотрудников коронера в темных комбинезонах, троих сотрудников ФБР и в последнюю очередь мне на глаза попался силуэт Кевина Андерсона. Он стоял спиной ко мне и что-то эмоционально объяснял своему собеседнику по смартфону. Пройдя еще пару метров, я заметил, как одно из деревьев подпирает Райан и с небывалым интересом рассматривает свою забинтованную левую руку без мизинца.

Я подошел почти вплотную к высокому джипу ФБР, скрывающему своими габаритами место преступления, и остановился возле Кевина, который как раз закончил разговор и прятал смартфон в карман пиджака. Заметив меня, временный глава моего отдела, мрачно кивнул.

— Ну что, готов? — Кевин посмотрел на меня исподлобья, будто скрывая свои виноватые глаза.

— Нет.

— Я тоже не был.

Кевин обошел джип, я последовал за ним и наконец-то увидел все то, что располагалось за желтой лентой. Должен сказать, что в первую очередь мой взгляд все же остановился на высоком мужчине в бежевом плаще, стоящем метрах в пяти от меня. Ему на вид уже было лет за шестьдесят, на голове у него росли седые редеющие волосы, а его тело… казалось, будто это кости покрытые кожей, настолько он был тощим. Мужчина неподвижно стоял и не отрывал своего взгляда от…

Тут я и оцепенел. Я почувствовал, как мое сердце больно сжимается в груди, будто не зная, куда себя деть от этого ужаса. Я видел перед собой… я… я, правда, не знаю, как это назвать. Нет такого слова, каким можно было бы назвать то, что я видел. Огромное тело… красного мужчины. Не белого, не черного, а красного. Казалось, что это естественный цвет кожи этого бедняги. Все его тело было залито кровью и имело оттенки от ярко-красного до идеально черного.

Словно заколдованный увиденным, я на автомате пригнулся, проходя под желтой лентой, и стал медленно подбираться к телу, пока не наткнулся на своем пути на препятствие. Я посмотрел себе под ноги и понял, что смотрю на огромный кусок человеческой кожи. Я вновь перевел взгляд на тело и понял что именно у меня под ногами. Если у предыдущих жертв на месте живота наблюдалось решето, то у этой жертвы живота не было и вовсе… он лежал у меня под ногами. Огромный кусок кожи, некогда закрывавший собой такие органы как кишечник, желудок, печень и много еще чего, лежал у меня под ногами.

Рядом с жертвой можно было наблюдать бесчисленные ошметки выпотрошенных внутренних органов. Я не анатом и не судмедэксперт. Я не могу с уверенностью сказать какие ошметки какому органу принадлежали, но было очевидно, что вокруг разбросаны как минимум остатки желудка с кишечником.

Находиться рядом с таким хаосом, с таким ужасом было невыносимо, мне хотелось не то что сбежать отсюда, у меня впервые в жизни появилось целиком и полностью серьезное желание улететь с этой планеты. Но наряду с ужасом было в этом что-то болезненно притягивающее, от этого невозможно было оторвать взгляда. Будто некая темная сила проникала глубоко в мои мысли и взывала к первобытным инстинктам, пробуждала кровожадность.

С трудом оторвавшись от изуродованной части тела, именуемой животом, я посмотрел на голову жертвы. После увиденного внизу, верхняя часть уже едва ли поражала мое воображение, но это не мешало понимать, насколько зверски убийца обошелся и с головой жертвы.

В первую очередь, следует сказать, что язык, который большинству предыдущих жертв вырывали и запихивали в рот обратной стороной, сейчас лежал рядом с головой, разорванный на две части. Сама же голова… трудно было определить это в таком обилии крови и при плохом освещении, но казалось, что голова целиком отрезана от туловища или, в крайнем случае, оставалась соединена с остальным телом лишь кусками кожи.

Состояние тела и ночная обстановка не позволяли определить на глаз, есть ли на теле еще какие-то раны, например, на руках или ногах, но что-то мне подсказывало, что они были. И самое ужасное во всем этом то, что на этом все. Действительно все. Здесь не было порядка, элемент которого присутствовал в предыдущих убийствах. Здесь не было ни крошки еды, которой убийца раньше так бережно украшал своих жертв, тут не было даже цифры семь, выложенной из кишечника. Только хаос. Зловещий, больной, извращенный, омерзительный… хаос.

— Знаешь, в наше время люди убивают в основном ради выгоды, — Кевин поравнялся со мной, осматривая труп, — бывает, что убивают из ревности… из-за чувств, так сказать. Некоторые убивают, совершая некий ритуал на почве промытых мозгов, но это… это же уже болезнь. Это как если у тебя часто на погоду болит голова, то наверняка у тебя что-то с давлением, с сосудами, ты болен. Так вот мы сейчас наблюдаем симптом.

— У нашего пациента симптомы смертельные. Его болезнь прогрессирует… теперь все… иначе, — словно заколдованный, я продолжал всматриваться в изуродованное тело.