Иллюзия вины

Я толкнул очередную зеленую дверь и оказался непосредственно в морге. Под тусклым освещением холодного помещения, первым делом в нос ударил отвратительный хорошо знакомый трупный запах. Далее я дополнил картину в своем воображении огромным изуродованным телом Тимоти Уилкинсона, труп которого я мог рассмотреть во всей красе благодаря концентрированному свету ламп, направленному точно на тело. Находясь словно в какой-то световой аномалии, Дитер Штайблих был практически незаметен на фоне сияющего трупа и лишь его очертания выказывали согнувшуюся над телом фигуру в белом халате и защитных очках. Зеленые окровавленные перчатки Штайблиха хорошо были видны под светом ламп и ни на секунду не отрывались от тела. В последнюю очередь краем глаза я заметил Джулиана Гриффитса, облаченного в точно такое же обмундирование, что и Штайблих. Он стоял справа над свободным столом и практически в полной темноте набирал какую-то информацию на планшете.

— О, агент Стиллер, — обернулся Джулиан, опуская планшет, — слышал, вам недавно сильно досталось, не ожидал вас так скоро увидеть. Как вы?

Судмедэксперт подошел ко мне, закрывая вид на Тимоти Уилкинсона своим небольшим ростом, но оставляя целиком в поле зрения молчаливо погруженного в работу Дитера Штайблиха. В последнюю очередь Джулиан одарил заинтересованным взглядом мою железную трость, а я ответил тем же взглядом, обращая внимание на капли крови на его халате.

— Ну… я бы сказал, что я точно лучше чем он, — кивнул я на огромное тело.

— Это радует, — усмехнулся Джулиан, бросив мимолетный взгляд на убитого. — Вы, должно быть, пришли за отчетом? Господин Штайблих почти закончил. Я так же оказал содействие по просьбе агента Андерсона… интересный случай.

— Интересный?

— Никогда в своей практике не встречал столь жестокого убийства, — он развернулся к столу с телом и обошел его, останавливаясь напротив Штайблиха. — Я считал, что уже неспособен ощущать негативные эмоции при виде трупа… но когда я увидел это… жуткое зрелище.

— Господин Штайблих, а вы встречали в своей работе нечто столь жестокое? — спросил я, делая небольшой шаг по направлению к столу.

— Вопрос жестокости субъективен в данном случае, — ответил Штайблих своим непривычным голосом, не отрываясь от ковыряния в теле, — то, что является жестоким для вас

, может быть ничем не примечательно для меня… и наоборот. Однако в данном случае я могу сравнить убийство Тимоти Уилкинсона с убийством Деборы Хэкфорд в 1980 году. Убийца сначала лишил ее жизни выстрелом в голову, затем отрезал ей все пальцы на руках и ногах, уши, нос и зашил все эти части тела ей в живот.

— Каких только выродков наша Земля не носит, — буркнул Джулиан.

— Убийцу нашли? — спросил я.

— ФБР закрыло дело в 1983-м. В одной из квартир на окраине Лос-Анджелеса было обнаружено тело мужчины тридцати пяти лет. Он застрелился из револьвера и оставил предсмертную записку, в которой признавался в убийстве Деборы Хэкфорд 1980 года. Следователи решили, что этого было

достаточно для установления его вины, так как в предсмертной записке мужчина детально разъяснял мотивацию своего поступка.

— Дебора Хэкфорд была его единственной жертвой?

— Единственной. Убийство на почве ревности. Так было сказано в заключении.

— Я могу попытаться найти смысл в отрезании пальцев, ушей, носа… но зачем было зашивать все это в живот? Убийства на почве ревности часто отличаются жесткостью, но никак не… креативностью, если так можно выразиться.

— Этого я вам объяснить не могу. В предсмертной записке было сказано лишь

о причинах убийства и ничего о способе.

— Хм… получается, что следователям просто… повезло. Они за три года так и не смогли вычислить убийцу?

— Не смогли, — Штайблих положил один из окровавленных инструментов на железный поднос и взял другой, — в заключении было сказано, что Дэбора Хэкфорд и Джемейн Уоррен — ее убийца — имели тщательно скрываемые романтические отношения. Никто из окружения миссис Хэкфорд не знал о существовании Джемейна Уоррена в ее жизни. Включая мужа и двоих детей.

— Муж… дети… как-то странно выходит, в большинстве случаев это муж, кто совершает убийство на почве ревности, узнавая о… каком-нибудь тайном любовнике. А тут выходит что… любовник ревновал к мужу?

— Какое-то мыльное ТВ-шоу, — усмехнулся Джулиан.